Александр Целинский - Игроман

– Сто двадцать тысяч рублей?

– Ну, не евро же.

– Что такое экспресс?

– Я потом тебе это объясню. А один раз, я поставил десять тысяч на чемпионство дортмундской «Боруссии» и выиграл пятьдесят. А ты, то с чего решила поиграть? Скучно?

– Скучно, – честно ответила Ирина. – У меня муженёк на государевой службе, вечно в делах, заботах. Мне же работать не велит, говорит твоё дело дома сидеть. Детей у нас пока что нет. Вот и развлекаюсь, как могу. Спорт я не особо люблю, но прочитала на каком-то сайте, что можно делать ставки. Захотелось попробовать.

– Ну, ты меня сегодня удивила. Пятьдесят тысяч в нашей конторке за раз мало кто ставит. Хорошо хоть обратилась ко мне, а не к Серёге. Он бы тебе насоветовал…

– А ты уверен что «Зенит» выиграет? – поинтересовалась Ирка.

– Уверен, на 99, 9 процентов, – кивнул головой Аксёнов. – Питерцы имеют хорошие шансы на чемпионство и своего не упустят. Халк, Витсель, Данни, Кержаков. Эти парни умеют играть в socсer и играючи разорвут краснодарскую «Кубань».

– Честно говоря, я во всём этом мало что понимаю. Хотя и смотрю иногда футбол, но всех тонкостей игры, конечно, не знаю. Ну, что ж, если всё пройдет удачно, буду обращаться к тебе за советом. Ну и хороший процент отстёгивать за подсказки.

После этих слов Аксёнову стало как-то тепло. «Но вот если „Зенит“ вдруг не выиграет, она, ведь меня пошлёт куда подальше, – подумал Аксёнов. – А столь интересное знакомство не хочется заканчивать так быстро. Интересно, кто у неё муж? Ладно, узнаем потом. К чему торопить события». Пока Аксёнов предавался размышлениям, Ира с кем-то общалась по телефону. Причём в разговоре, насколько понял Аксёнов, шла речь о ста тысячах баксов, которые кто-то задолжал её мужу. «Мда… нехилый размах. Сам губернатор Синицын, чтоли у нее в мужьях. Да нет, его супругу я как-то видел в новостях, непохожа вроде» – подумал Аксёнов. Тем временем они приехали в Академгородок. Так называют район города Красноярска, расположенный на последней вершине Саянского хребта. Выйдя из машины, Аксёнов, как истинный джентельмен открыл дверь своей спутнице, подал ей руку и извлек из железной коробки. «Да-с, иногда мы бываем галантными» – подумал Аксёнов. Пройдя по гравийной дорожке, они оказались возле обрыва. Метрах в пятистах слева от них виднелась недостроенная церковь, внизу раскинулся неистовый богатырь, сибирский исполин – могучий речной император Енисей. На противоположенной стороне виднелись дома, над которыми возвышались величественные горы.

– Как здесь красиво, – нарушила молчание Ирина. – Налетевший с Енисея ветер играл прядями её волос, и у Аксёнова замерло сердце от того, насколько его новая знакомая восхитительна. – Не была на этом месте со студенческих времен. А это уже, дай прикинуть, сколько…. лет десять, наверное.

– А зря, сударыня, – уверенно сказал Аксёнов. – Я несколько раз в год сюда выбираюсь. Это одно из моих любимых мест в Красноярске. Отдыхаешь здесь душой, как бы пафосно это не звучало. Словно новые силы черпаешь. Природа даёт человеку заряд бодрости и вдохновляет его на новые подвиги и свершения. Кстати, хочешь, я прочитаю тебе стихотворение?

– Ого, ты ещё и любитель поэзии? Охотно послушаю.

– Надеюсь, тебе понравится, – сказал Сергей, сделав два шага в сторону и устремив свой взор на великую сибирскую реку.

Как поплавки браконьерских «экранов»,

Чайки качаются на волне.

Солнце скатилось к хмурым Саянам,

Я с Енисеем наедине.

Сколько он встреч подарил мне нежданных.

Ранью рассветной, закатной порой!

Виснут на зубчатых скалах туманы.

Ухает глухо сова за рекой.

Встреч, от которых душа молодеет,

Или, напротив, как рана болит.

Я по-сыновьи на «вы» с Енисеем.

Он по-отцовски со мной говорит.

Были седые я слушаю молча

про Мангазею, про вольный народ…

Как заплывали заморские кочи

В устье реки в приснопамятный год.

Мы с ним судачим о всём без утайки,

Судим да рядим о жизни своей.

Перемежают рыбацкие байки

Наш диалог о безвластье властей.

Мне Енисей про отравные стоки,

Про полынью, воронья карусель…

Я ему про геноцид мертвоокий…

Слушает хмурясь меня Енисей.

Слушает мой разговор с наркоманом,

Плачь его громкий по-бабьи навзрыд.

Лижет волна иглу окаянную,

Что под ногами на гальке блестит…

Слушает жуткий рассказ контрактанта,

Как «миротворцы», а с ними и он

Пленных наемниц, привязанных к танкам,

/За ноги к двум расходящимся танкам!/