Виктор боялся, что Славик может невольно навредить Светке – больно схватить, повернуть неловко. Однако тот обращался с девочкой лучше родной матери. И Светка радостно гулила, когда Славик давал ей палец. Она до бесконечности долго могла держать палец, а мальчик так же, до бесконечности долго, мог терпеть. Он учил Светку ползать, ползая сам. Учил ходить, держа за руки. Учил собирать пирамидку и снова и снова заводил юлу.
Светка собирала пирамидку, быстро научилась сидеть, быстро пошла, быстро начала говорить. Она развивалась так стремительно, что скоро они со Славиком сравнялись. Вместе ходили играть на детскую площадку, и было непонятно, кто за кем присматривает – маленькая девочка за большим уже мальчиком или наоборот.
Еще позже бойкая и умная не по годам Светка дралась с мальчишками, защищая Славика. А тот потом заботливо дул на расквашенные коленку или локоть своей защитницы. Неизбежно наступило время, когда Светка стала заботиться о Славике, как он заботился о ней. Она играла с ним в мяч, бегала наперегонки, поддаваясь, чтобы Славик выиграл. Она рано научилась готовить и варила Славику кашу или суп. И читала на ночь книжки, которые раньше Славик читал ей по слогам – про Колобка, про Лисичку-сестричку. Но это было позже.
А пока… Галя родила Светку. Вне сезона и вне гастрольного графика приехала Ритка. Привезла пеленки, распашонки, погремушки. Они вдвоем ушли к Артуру – посидеть и поговорить. Галя сцедилась заранее. Виктор кормил Светку из бутылочки и не знал, что будет дальше. Он не хотел, чтобы было это «дальше». Хотел, чтобы Светка лежала у него на руках и чмокала. Бесконечно долго.
Но через месяц в их квартирке появился Сазонов. За дверью маячил верный Вадик. Гали не было – она гуляла со Славиком и Светкой.
Сазонов огляделся, оценил обстановку, хотел что-то сказать, но передумал. Положил на стол деньги и вышел.
Галя вернулась, оставила Светку и пошла в сберкассу – положить деньги на книжку.
– Ты ему сказала? – спросил Виктор.
– Нет. Наверное, Ритка.
И опять Виктор почувствовал, что Галя такая же, как он. Она не стала плакать, кричать, что ей не нужны его деньги. Она пошла в сберкассу, а по дороге накупила пряников для Славика, мяса, овощей. Она не искала встречи с Сазоновым, хотя тот сидел у Артура. Она встала к плите, сделала голубцы, которые так любил Виктор, разрешила Славику есть пряники сколько влезет и напекла пирожков с яблоками.
А назавтра прибежал запыхавшийся Вадик.
– Тебя начальник требует. Срочно, – объявил он.
– Какой начальник? – удивился Виктор, хотя сразу все понял.
– Рашид Камильевич!
Директор сидел злой, как сто чертей.
– Садись. Что ты опять устроил? Я ж тебя просил по-тихому, по-хорошему. Ну, и что я должен делать? А?
– Я не знаю. Что случилось?
– Это ты мне скажи, что случилось! Что такого могло случиться, чтобы на тебя приказ пришел?
– Какой приказ?
– Да ты дурку не валяй. Я ж свой. Что я – не понимаю? Я ж тебе говорил, что все нормально будет. Ты что, Сазонову и вправду баб подкатывал, что он за тебя хлопотать стал? Да мне и не надо знать. Даже не хочу. Мне приказ пришел, и все – я исполняю.
– Что за приказ?
– Завтра на работу выходишь. Уж извини, охранником. Но с зарплатой замдиректора. Мне тебе премии придется выписывать каждый месяц. Вот так-то.
Виктор вышел на работу охранником. На том самом пятом КПП, до которого редкий отдыхающий доходил. Галя отреагировала на новость спокойно. А вот прилетело, откуда никто не ждал. Инна Львовна пришла к Рашиду Камильевичу и устроила скандал.
– Инна Львовна, ну вы же знаете Виктора не хуже меня. Он ведь просто под горячую руку попал, – пытался утихомирить экскурсоводшу директор.
– Я буду писать куда следует, – пообещала Инна Львовна и с тех пор не оставляла эпистолярный жанр.
Все ее письма попадали на стол Рашиду Камильевичу с пометкой «разобраться», «принять меры». Директор принимал меры – жег письма в большой хрустальной пепельнице.
Тогда они хорошо жили. Денег хватало на все, даже откладывали. Галя водила Славика и Светку на массаж в пансионат. Гуляла по парку. Купила стиральную машинку, повесила новые занавески и поставила на кухне уголок. Комнату тоже переделала. Скульптор Эдик, который стал частым посетителем пансионата и всегда заходил к Гале и Виктору в гости, соорудил перегородку, и из одной большой бестолковой и никчемной комнаты получилось две. Он же сделал нишу для занятий и дамский уголок для Гали и Светки. Квартира получилась красивой, необычной. На день рождения Гали Эдик подарил ей голубку, над которой она долго плакала.
Читать дальше