Сергей Блауздите - Ландор

Он поднялся, быстрым движением надел рюкзак и, подойдя к окну, шагнул в сверкающую огнями бездну.

Марк закрыл глаза. Сердце рвалось наружу, в висках било молотом. По телу растекалась предательская слабость. «Нет, это не яд – подумал он, цепляясь за ускользающее сознание. – Скорее всего, что-то парализующее. Но, что бы это ни было, меня не так-то просто остановить. Мой узкоглазый друг, неужели ты забыл об этом?»

Судорожно вцепившись онемевшими пальцами в кресло, Марк медленно поднялся. На его бледном, покрытом холодной испариной лице мелькнула усмешка.

– Ну что, дилетанты, – хрипло прошептал он, – добро пожаловать в ад.

Чёрное крыло парашюта, сливаясь с ночным небом, беззвучно скользнуло над кронами деревьев центрального парка. Кайоши потянул стропы и мягко приземлился на небольшой лужайке, скупо освещённой серебристым светом луны. Неожиданно раздался оглушительный взрыв. Он поднял голову и увидел, как огненный смерч, мечась из стороны в сторону, жадно лизал верхние этажи одного из небоскрёбов, окружающих парк.

– Какого дьявола? – с удивлением произнёс Кайоши. – Что там происходит? Ведь они должны были взять его живым.

Молнии с оглушительным треском кромсали тяжёлые, набухшие влагой тучи. И из их бездонного чрева ревущими водопадами извергались на джунгли нескончаемые потоки воды.

Джон посмотрел на шумящую серую стену дождя, застилающую выход из пещеры.

«Чёртово светопреставление, – нахмурившись, подумал он. – И сколько тут сидеть? Сутки? Двое? Или целую вечность? Хотя после двух недельного перехода по этой дьявольской чащобе, кишащей ядовитыми тварями, стоит денёк-другой передохнуть».

Языки пламени лениво лизали сырые сучья. Дым сизыми клубами тянулся к куполообразному каменному своду. Джон, прищурившись, внимательным взором окинул сидящих около костра парней. Десять бойцов, высоких, широкоплечих, вооружённых до зубов, все они были наёмниками. Это были бесстрашные искусные воины, воины от Бога, а вернее сказать – от дьявола, ибо то, что они творили в многочисленных горячих точках планеты, создателю явно не пришлось бы по душе.

– Эй, босс, – произнёс высокий здоровяк, почёсывая густую щетину на загорелом лице. – Надеюсь, ничего не изменилось, и наш договор остаётся в силе.

– Не волнуйся, Бил, – улыбнулся Джон. – Ты же знаешь, что я держу слово. Мы с тобой – как, собственно, и с другими парнями, – провернули немало щекотливых дел, и я не припомню, чтобы кто-нибудь мне сказал «Босс, я на такое дерьмо не подписывался. Ты обещал заплатить больше».

– Да, да, это действительно так. Извини. Просто эти грёбаные джунгли и чёртов ливень изрядно действуют мне на нервы.

– Тебе пора уже привыкнуть, друг, – бросая ветку в костёр, рассмеялся сидящий напротив Била похожий на викинга рыжебородый воин. – Ведь всем известно – куда бы мы ни отправились вместе с Джоном, мы, рано или поздно, непременно попадаем в преисподнюю, но вознаграждение, получаемое по возвращении домой, с лихвой оправдывает эту неприятность. А в этот раз, насколько мне известно, нас ждёт небывалый куш, да ещё и с жёлтым отливом. Только одно мне не понятно – откуда у здешних дикарей золото, и на кой чёрт оно им нужно?

– Племена, живущие в этих дебрях, необычно свирепы и воинственны, – задумчиво заговорил Джон. – Наверное, они давно перебили и сожрали друг друга, если бы их не объединяла одна вера, а вернее, поклонение Солнцу. Сезон дождей порой длится здесь несколько месяцев, что не лучшим образом сказывается на их охоте, да и на здоровье тоже. Дикари убеждены, что нескончаемые ливни и грозы на них насылают злые духи, и чтобы умилостивить их, они совершают жертвоприношение. Такие же кровавые торжества, но только с большим размахом, они устраивают своему божеству Солнцу, дабы оно не забывало каждое утро всходить и оставалось на небосклоне как можно дольше. Достоверно не известно, но различные источники утверждают, что во время жертвоприношения дикари используют золото и серебро.

– Как романтично – мрачно усмехнулся Бил. – Сначала осыпать беднягу с ног до головы золотом, дабы он почувствовал себя королём, а потом снести ему голову деревянным мечом.

– Не думаю, что всё так просто – заметил Джон. – Ведь чем изощрений пытки, тем зрелищней жертвоприношение. А воображение дикарей в этом направлении, будьте уверены, очень богатое. Так что прибавь к своим мрачным фантазиям ещё вливание расплавленного металла несчастным в рот, сдирание кожи и вырывание сердца из груди. Более того, думаю, что этими деяниями дикари вряд ли ограничиваются. Разумеется, – развёл руками Джон, – для жутких празднеств, которые проходят раз, а то и два раза в месяц, необходимо много благородного металла, и, если говорить откровенно, мне неизвестно, откуда они его берут. Для меня – как, собственно, и для всех, – это загадка, тайна, сокрытая за семью печатями, и наша задача – разгадать её и по возможности…