Вадим Сургучев - Тутытита

Я показал это непотребство Глебу, и мы с ним, два инженера атомных энергетических установок, молча пошли пить кофе. В тот же день меня вызвали в начальничьи кабинеты и сказали, что моему бизнес-плану дали ход. Через пару дней я улетел в Казахстан.

И начались три мои командировки с интервалом в пару недель, в которые я успел повстречаться с десятками человек, всё организовать и рассчитать на месте. Всё выходило не так радужно, как в моём плане – Китай тут значительно ближе, чем мне виделось из Питера, – но всё равно очень выгодно получалось. Я набрал персонал, вместе мы нашли хороший офис, и я переписал план уже исходя из практического исследования рынка. Всё оформил красиво, с диаграммами и рисунками и, вернувшись из последней командировки, повёз это всё в офис.

Но ни меня, ни мой план там особо никто не ждал. Всё очень круто изменилось, а я из Казахстана этого всего не разглядел. В фирме произошли кадровые перестановки, и тот самый начальник технического отдела, который глубоко не копал, стал нашим с Глебом руководителем. Влад, бывший начальник, куда-то делся. Новому начальству мой филиал был совсем не интересен. Как выяснилось, и я, в общем, тоже – на моём месте бренд-менеджера уже сидел иной человек и разговаривал с моими китайцами. Вот поворот – ещё вчера я спорил с солнцем, чьё лицо светит ярче, а сегодня – я холодная, далёкая и мало кому интересная звезда 848 Центавра. Она где-то есть, эта звезда, но это важно знать лишь нескольким посвящённым.

Погрустив немного для приличия, я написал заявление на увольнение по собственному желанию. Мне так и сказали – надо написать. Наверное, относительно меня нарушили что-то из законодательного, а может, даже всё нарушили, но жаловаться в лигу оскорблённых в правах пролетариев мне не хотелось. У нас, тех, с кем я вырос на флоте, такое не поощрялось.

Впрочем, когда тот же самый руководитель мне отказал при увольнении в оплате перерасхода – а без него никак, на семьсот рублей выдаваемых в сутки командировочных с бизнесменами мостов не наведёшь, не в чебуречную же их вести, – меня рвануло. Я пошёл и написал заявление в районную прокуратуру. Ровно через три дня после этого за мной прислали машину из фирмы, привезли, выдали все долги, я им расписался всюду, а после меня привезли в прокуратуру, где я забрал своё заявление. Следователь, как мне сказали, успел сделать лишь один звонок в фирму, и у них всё сразу треснуло от напруги.

Глеб на меня даже обиделся – на него в фирме наехали за то, что рекомендовал когда-то меня. Помирились с ним через год.

Я в тот момент подумал, что менеджер, конечно, всегда на острие, всегда ходит по краю, сторонясь середины, её болотной трясины обыкновенности. Но чтобы не соприкасаться с серединой, нужно как минимум точно знать, где она находится. Знать и иногда прибегать к её серому уюту, накрываться её холщовым обычным одеялом, уметь растворяться. Ходящего по краю проще столкнуть с обрыва.

На флоте у нас говорили проще: инициатива наказуема.

Довелось мне однажды работать в одном издательстве. Ну нет, не работать, а скорее помогать моему знакомому редактору. В мои задачи входило разгребать откровенный писательский шлак, выуживая оттуда возможные бриллианты, которые по ошибке пропустил редактор. Остальное молча отбраковывать. Или не молча, на моё усмотрение.

Я взял себе шикарный, как мне казалось, псевдоним – Дима Гогов и в свободное время шуровал эти словесные канделябры, которые некоторые авторы полагали творчеством.

В основном дело обстояло так. Взял, вчитался, поперхнулся и – в корзину. Взял следующее. И так далее. Иногда особенно ретивым и настойчивым приходилось отвечать. Порой даже случались весьма поучительные диалоги. А может, и совсем не поучительные, но меня это забавляло, ведь цель для меня была святой – сделать так, чтобы издательство моего друга больше занималось делом, а не тратило свои силы на то, что никому не нужно.

Однажды издательство было просто атаковано одной дамочкой, которая полагала себя давно заслуживающей издания и признания. К тому моменту, когда её переключили на меня, она вымотала уже всех. Она писала главному, она звонила, она требовала, она кричала в телефонную трубку. От неё устали, никакие аргументы не помогали, и её отдали мне. И я не сразу понял, что меня ждёт в ближайшие несколько месяцев. Сначала я пытался пользоваться обычной аргументацией, это не помогало. Она говорила, что это у неё такой писательский взгляд и каждый талант – а она талант – имеет право на своё видение. Потом она мне прислала кучу отзывов на своё творчество от её знакомых. Там сплошь пелись дифирамбы. Оставалось лишь зарыдать, но я сдержался и перешёл в атаку, написав ей честное развёрнутое письмо.