Вадим Сургучев - Тутытита

Как я уже сказал, нас было пятеро в этом отделе. Начальница Ирина, хабалистая девка двадцати восьми – на тот момент – лет. Ещё три дамы плюс-минус года два от Ирины и я. Импозантный, образованный и ещё много такого, от чего – мне казалось – я тут для местных девах буду весьма интересен. И вообще, после недавнего флота в такой цветник – я думал, что это удача.

Месяца через три я понял, что по поводу цветника и удачи я ошибался. Женский коллектив – весьма странная формация для работы. Хорошее настроение – работаем. Плохое – с мужем поругалась, например – вообще не подходи. Вечные склоки и обсуждения кого-то и за что-то. Или просто так, без причины, но постоянно. Иногда Ирке это надоедало, и она крыла девок матом, словно каботажник в Мурманском порту – просто, открыто и смачно. Но чаще всего именно Ирка и затевала те самые обсуждения. В такие моменты я часто выходил из кабинета куда-нибудь, где брутальность была посильнее. В курилку, например.

Мне рассказали историю, как Ира два года назад пришла сюда рядовым сотрудником, но почти сразу выпихнула старую начальницу. Она сказала директору, что на одной из атомных станций её личный дядя трудится директором, а посему она привезёт сюда столько договоров на что ни попадя, что обязана быть минимум начальником отдела. Поскольку её, Ирина, ценность для фирмы будет неоспорима. Директор поверил её пламенной речи. К тому же она была почти тут же подтверждена пусть и небольшим, но договором на какое-то там обследование. Слухи быстро дошли до прежней начальницы отдела. Но Ира в коридоре выдрала той клок волос, дико крича матом; мешать им не пытались. Так Ирина и стала начальником отдела. С тем самым единственным, но ответственным договором у своего личного дяди.

Девки отдела её побаивались. Да и самому мне не всегда в её присутствии было уютно. Нет, ну конечно, те слова из её лексикона я очень даже знал. Мы с ними были даже гораздо ближе знакомы, чем она. Мы просто были родственниками в сравнении с ней. Но я никак не решался перейти в разговоре с ней на удобную ей манеру фраз портового грузчика. Всё же дама. Хотя и от дамы там почти ничего не было, кроме юбки.

Я делал то же, что и все. То есть отвечал на звонки, заключал договоры, отправлял их на производство. Кстати, о договорах. Ира где-то в умной книжке вычитала, как именно надо их оформлять. Где запятые, где абзацы, какой отступ, где цифрами, где буквами – чтоб всё точь-в-точь соответствовало. Она зорко следила за каждым из нас. И не дай бог где-то отступить на знак там, где не надо было. Сразу включался слесарь, у которого опять засорилось, а не должно было, потому что вчера лично проверил, но пришли мутанты, у которых вместо рук задницы, и всё засорили. Дайте, мол, всё сюда, сама сейчас переделаю. И за что вы только деньги получаете, если мне всё самой приходится. Незаменимая, в общем. За это наши девочки подобострастно улыбались ей всегда, когда бы и где бы Ира ни появилась. Хоть в каком настроении.

Кстати, у меня всегда имелся по договорам вопрос, который я так никогда и не решился задать. Какого чёрта у всех иных организаций, которые нам массово слали эти договоры, формы разные. Какие-то другие, с иными отступами, запятыми и абзацами? У их договорных отделов другие учебники? Причём у всех разные?

Так как я был в отделе единственным мужчиной, меня стремительно стали использовать как курьера, ибо штатных там не было, на них экономили. В любую погоду я возил документы или образцы изделий, часто негабаритные. Меня за это не пускали в маршрутные такси, и мне приходилось тащить всё на себе. С тех пор я не разделяю бытующее мнение, что курьер – вполне приятная такая работа, езди по городу в своё удовольствие. Это же чудо что за работа. Такая, что порой даже непонятно, за что им, курьерам, платить. Сплошное здоровье, а не работа.

Кстати, платили мне совсем мало. Ну для того чтобы целыми днями разъезжать по городу на платном транспорте – точно мало. Бесплатные – те, где я мог показать своё пенсионное удостоверение заслуженного флотоводца – довозили не везде, а у нас как раз адресаты и были в основном там, где ой как не везде. Дали мне однажды полную сумку разного железа, и я её должен был отвезти на терминал Пулково. Помню, как я шёл от угла трассы туда, а там ещё километра два, и с неба на меня пролилось море. Я плыл в этом дожде. Сумка была такая тяжёлая, что мне казалось, что она очень нужна земле, та просто пыталась вырвать у меня из рук эту тяжесть. Я не отдавал. Хотя к концу пути чуть не лишился рук.