Юлия Бронникова - Чёрные крылья души

– Где ты видел тень отдельно от хозяина?

Спросил голос.

– Ты читаешь мои мысли, я это понял, но что ты имеешь в виду?

– Ты никогда не освободишься от прошлого, ты никогда не освободишься также и от тёмной стороны себя. Тебе нужно научиться принимать это всё. Это часть тебя. Вопрос лишь в том, готов ли ты заглянуть в самые тёмные уголки своей души?

– Я готов.

Виктор встал в очередь. Он не знал что его ждёт, о каких испытаниях идёт речь. Он всё ещё не понимал что с ним случилось, однако он действительно был готов.

…В реанимационной палате медицинская сестра закончила вводить лекарство пациенту. Раздавался мерный гул аппаратов для поддержания жизнедеятельности. Мужчина, лежащий обнаженным под белой простынью, уже пару дней не приходил в сознание. Его не искали близкие, при нём не нашли документов. Если он не выйдет из комы в ближайшее время, то его отключат от аппаратов. Надежда, что он очнётся после такой серьёзной аварии таяла с каждым днём. Врачи разводили руками. В местной городской больнице не привыкли верить в чудеса. Для них существовала только медицина и диагнозы, от которых никуда не деться.

Дверь приоткрылась. Показалась голова доктора в белой шапочке.

– Ну как сегодня?

– Пока без изменений.

– Удалось узнать кто он?

– Нет. Мы позвонили в полицию. Они сказали, что если кто-то заявит о пропаже человека, то они дадут нам знать.

– Хорошо. Будем ждать.

Дверь закрылась. Медсестра провела руками по волосам пациента. Он напомнил ей первую школьную любовь. Такой же рыжеволосый, с парой веснушек на носу и щеках.

– Ты только не умирай, слышишь?

Она работала в этой реанимации уже десять лет. И каждый раз она молилась за своих пациентов. Она считала это крайне несправедливым: мужчины и женщины уходили из жизни слишком рано. Она вышла из палаты и направилась в комнату для персонала. Заварила ромашковый чай, он её всегда успокаивал и набрала своей подруге.

– Привет. Как ты там?

На другом конце провода послышался грустный голос.

– Привет. Да, всё более или менее сносно. Я не нашла денег на подарок, но подарила ей кота. Она слишком ждёт Новый год, понимаешь?

– Роксан, может тебе нужна помощь? Давай мы организуем твоё возвращение в Россию? Я соберу деньги, найдём жильё, хочешь я найду тебе место в больнице?

– Спасибо дорогая. Я попытаюсь сама. Как твой пациент? Он так и не пришёл в себя?

– Ещё нет. Но знаешь, в отличии от врачей я верю в чудо. Я верю, что он откроет глаза, что вылечится и встанет на ноги.

– Я тебя за это и люблю. Твой оптимизм и вера умеют поддержать в трудные минуты. Если что ты знай, я всегда буду любить тебя. Мне пора идти, ты извини, ладно? И прости если что не так.

– Ты какая-то странная сегодня. Точно всё в порядке.

– Всё будет хорошо. Целую тебя. Будь счастлива.

Слушая тишину в трубке, Элина чувствовала что-то не так. Она снова набрала подругу.

– Абонент вне зоны доступа.

Она положила телефон на стол, отпила уже остывший чай и вылила его в раковину.

– Роксана, умоляю, не наделай глупостей.

…В реанимационной палате медицинская сестра закончила вводить лекарство пациенту. Раздавался мерный гул аппаратов для поддержания жизнедеятельности. Мужчина, лежащий обнаженным под белой простынёю, уже пару дней не приходил в сознание. Его не искали близкие, при нём не нашли документов. Если он не выйдет из комы в ближайшее время, то его отключат от аппаратов. Надежда, что он очнётся после такой серьёзной аварии таяла с каждым днём. Врачи разводили руками. В местной городской больнице не привыкли верить в чудеса. Для них существовала только медицина и диагнозы, от которых никуда не деться.

Дверь приоткрылась. Показалась голова доктора в белой шапочке.

– Ну как сегодня?

– Пока без изменений.

– Удалось узнать кто он?

– Нет. Мы позвонили в полицию. Они сказали, что если кто-то заявит о пропаже человека, то они дадут нам знать.

– Хорошо. Будем ждать.

Дверь закрылась. Медсестра провела руками по волосам пациента. Он напомнил ей первую школьную любовь. Такой же рыжеволосый, с парой веснушек на носу и щеках.

– Ты только не умирай, слышишь?

Она работала в этой реанимации уже десять лет. И каждый раз она молилась за своих пациентов. Она считала это крайне несправедливым: мужчины и женщины уходили из жизни слишком рано. Она вышла из палаты и направилась в комнату для персонала. Заварила ромашковый чай, он её всегда успокаивал и набрала своей подруге.