Елена Рехорст - Время поразвлечься

В спортивную сумку, вынутую с антресолей, Полина после небольшого колебания сунула бледно-розовый свитер и спортивные брюки, купленные бог знает сколько лет назад, но сохранившие, по её мнению, вполне приличный вид, с минуту подумав, прибавила халат, тапочки, необходимые мелочи, после чего застегнула молнию на сумке и проверила содержимое ручной сумочки. Вроде всё на месте – паспорт, деньги… Деньги…

С ними у неё сейчас такие проблемы. Почти всё она оставила Лерке. А когда ещё она найдёт новую работу? И что это будет за работа? А если не будет вообще никакой?

– Нет, не буду сейчас думать об этом, – сказала она вслух сама себе. Сейчас она едет отдыхать. А там видно будет.

Полина со вздохом осмотрела себя в зеркале. Если бы не всегда унылое выражение лица, её можно было бы назвать красивой женщиной. Высокая, стройная, с копной пышных каштановых волос, Полина выглядела моложе своих лет. Но в больших серых глазах застыло выражение неуверенности и страха. Она надела джинсы и мягкий жёлтый свитер, а сверху старую бежевую куртку, которая, по её мнению, больше подходила для поездки в какой-то задрипанный «Ветерок», чем её единственное приличное пальто.

Взяв в руки сумку, Полина вышла за дверь.

Старый тёмно-зелёный «Форд-Мондео», припаркованный у подъезда, без сомнения, уже пережил своё лучшее время. Капот был заменён на светло-серый – результат столкновения мужа Анны Виктора с деревом, когда он навеселе возвращался домой после очередной встречи с друзьями. Несколько вмятин на боках, длинная царапина на лобовом стекле и небольшая ржавчина внизу довершали картину.

Анна с улыбкой вышла из машины, увидев подругу, и Полина невольно отметила, что выглядит она прекрасно. Анна была невысокого роста, со склонностью к полноте, но стоило только взглянуть на её улыбку, и все погрешности её фигуры не шли во внимание. У Анны были выразительные карие глаза, вздёрнутый нос и красивые ровные зубы. Улыбка почти никогда не сходила с её лица, даже тогда, когда, по мнению Полины, ей было совсем нелегко сохранять её. Анна была блондинкой, не натуральной, конечно, ей приходилось регулярно подкрашивать свои короткие волосы, но они выглядели так естественно, что никому и в голову не могло прийти, что Анна их красит. На ней была яркая сиреневая куртка с капюшоном, узкие джинсы, заправленные в сапоги, и кокетливый белый берет. Полина сразу почувствовала себя старой и страшной рядом со своей жизнерадостной и моложавой подругой. Анна бросила критический взгляд на Полинину куртку, но воздержалась от замечаний.

– Готова? – спросила она, заглядывая Полине в глаза.

– Более-менее, – побормотала та.

– Давай сумку, – Анна взяла у неё из рук сумку и засунула её в багажник. – Надеюсь, доедем без приключений. Витька угрохал кучу денег на ремонт этой развалюхи. Было бы намного дешевле купить новую, но…

– А он знает, что ты взяла машину? – спросила Полина, усаживаясь на переднее сиденье.

– Ему, по-моему, всё равно, – махнула рукой Анна. – Он уже несколько дней где-то шляется. Вчера появился ненадолго и опять смотал. Жду не дождусь, когда он найдёт наконец какое-то жильё и свалит.

Полина понимающе вздохнула. Она знала, что отношения Анны с супругом были не из лучших, они уже давно жили каждый своей жизнью, но на все предложения Анны съехать от неё Виктор всегда отвечал, что пока не подыскал себе подходящее жильё.

Анна села за руль и пристегнула ремень. Полина невольно вспомнила, как она сама когда-то училась водить машину, но на права она никогда не сдавала. Просто они ездили на прогулки в лес, и там, вдали от больших дорог, Анатолий учил её вождению. Но дальше этого дело не пошло. Потом они с Анатолием постепенно стали отдаляться друг от друга, машина была продана, и Полина больше не вспоминала о своих уроках вождения.

– Надеюсь, я поступила правильно, оставив Лерку одну, – еле слышно пробормотала Полина.

– Ты поступаешь совершенно правильно, – тоном, не терпящим возражений, отозвалась Анна. – Всё будет прекрасно, Линочка. Расслабься. Ты едешь отдыхать.

Полина смотрела на мелькавшие за окном унылые серые здания, спешащих по своим делам пешеходов с безликими и тоже казавшимися серыми лицами, высокие фабричные трубы большого промышленного города, и ей постепенно стало овладевать какое-то подобие радости. Вот все спешат с работы к своей семье, своим повседневным домашним делам, а завтра им опять вставать рано утром и ехать на работу в переполненном автобусе, и опять спешить домой после работы, и опять всё сначала на следующий день…