Анатолий Самсонов - Харбинский круг

Когда солнце стало склоняться к закату, все собрались за праздничным столом. Горели девять свечей, но еще ярче горели глаза и щеки девочки. Наконец-то она поверила, что есть другая, нормальная жизнь с праздниками и радостями, и когда можно кушать столько, сколько тебе хочется. И не видеть голодных глаз близких, оставляющих тебе последний кусок хлеба, и ты будешь жевать его, давясь слезами. За столом много говорили, много было высказано пожеланий, как это и принято в такой день, и девочка, расчувствовавшись, даже всплакнула слезами радостными и чистыми. И когда ее спросили, чего бы она хотела, чем бы хотела заниматься, Лена, немного смутившись, сказала, что она очень хочет учиться. Бабушка Софи в Москве рассказывала ей, что в нормальной жизни дети ходят в школу, а она, Лена, не знает даже, что это такое. Она ни разу не была в школе, никогда не играла с другими детьми, а это, наверное, интересно. Тут уже тётя Наташа незаметно для девочки смахнула слезу и подавила тяжелый вздох:

– Ничего, ничего, теперь все будет в порядке. Ты пойдешь в школу, у тебя будет много друзей. Недалеко от нас есть хорошая школа.

Так началась жизнь Николаева и дочери в этом тихом и спокойном городе. Однако это спокойствие носило чисто внешний характер. В город постоянно прибывали группами и в одиночку, с семьями и без них, беглецы со всех концов огромной России. В их числе были и те, кто с оружием в руках боролся с новой властью, и те, кто не принял ее в силу своего воспитания, общественного положения или по каким-то другим причинам.

Николаев очень быстро вошел в местную среду. Как-то во время встречи и знакомства с очередной группой эмигрантов, он высказал мысль, что назрела необходимость создания организации, которая бы занималась и проблемами переселенцев, число которых все время растет, и объединяла бы людей с разными политическими взглядами: монархистов, кадетов и прочих. А главное, могла бы стать организационным ядром для борьбы с Советами. Мысль восприняли и оценили. И, как это бывает в русской среде, сразу поручили автору идеи разработать структуру и устав организации. Так появилось Бюро русских эмигрантов (БРЭМ), бессменным главой которого стал Николаев.

С первых дней существования Бюро стало объектом пристального внимания разнополярных сил. С одной стороны – Москвы, для которой Харбин стал третьим по значимости белоэмигрантским центром после Парижа и Берлина, с другой стороны – Токио, милитаристские устремления которого к Маньчжурии и вообще Китаю, заставляли японские власти присматриваться к почти миллионной русской колонии.

А жизнь шла своим чередом, дни нанизывались в месяцы, месяцы слагались в годы.

Елена превратилась в красавицу девицу: высокую, стройную, с огромными голубыми глазами, с роскошными светлыми волосами, которые она по моде того времени заплетала в косу и укладывала на голове так, что это обрамление придавало совершенное очарование лицу молодой женщины.

Николаев за эти годы прочно занял положение лидера в русской колонии. Десятки и сотни людей, бежавших от красных и пробившихся в Харбин, оказавшихся в крайней степени морального и физического истощения, ощутили реальную помощь и поддержку соплеменников. Бюро русских эмигрантов постепенно превратилось и в центр борьбы с большевизмом. Небольшой штат его был укомплектован Николаевым бывшими офицерами, служившими в разведке и контрразведке Деникина и Колчака. Наладились деловые связи с Парижским и Берлинским белоэмигрантскими центрами. Координацию работы с ними Николаев поручил капитану Лагину Василию Ивановичу – человеку выдержанному, жесткому, но лишенному огульной патологической ненависти ко всему, что происходит в новой России. Капитан в свое время служил в контрразведке Деникина, затем, когда и Деникин, и Юденич признали Верховным Правителем России адмирала Колчака, был откомандирован к нему и направлен в Каппелевский корпус. Здесь он и встретился с Николаевым. После смерти Каппеля Лагин стал начальником армейской контрразведки барона Унгерна. Николаев доверил Лагину и координацию политической работы с Парижем и Берлином и, самое главное, организацию и координацию нелегальной агентурной работы на территории Советской России.

На сопредельных с Северным Китаем территориях России и в Европейской части СССР Николаеву вкупе с Лагиным после ряда досадных неудач и провалов удалось все же создать немногочисленную, но эффективную агентурную сеть, что позволяло знать что происходит в стране Советов.