Олег Иралин - Будни нелепой войны. Защитникам Родины посвящается

– Не стреляйте! Не стреляйте! Я без оружия!

Автомат его, отброшенный в сторону, наполовину погрузился в залитую водой канаву.

– Все назад, в укрытие! – закричал майор на мигом обступивших его солдат – Почему места покинули без приказа?

Но было уже поздно. Сверху, с холма, разом затрещали автоматы. Стоявший рядом солдат охнул и, упав на землю, схватился за раненную ногу. Будто невидимая сила толкнула второго в спину и тот, с размаху налетев на стоявшего впереди сержанта, стал медленно оседать на колени.

– Все в укрытие! – заорал комбат, выпуская весь магазин в сторону вспышек.

Оглянувшись на миг, он бросил через плечо:

– Федорчук! Раненых не забудьте с «чехами»!

И тех, и других уже тащили в разросшуюся на возвышении гущу кустарника. Опустошив магазин, Балакирев побежал вслед за скрывшимися в кустарнике бойцами. Он с разбега прыгнул на противоположный откос и закричал залёгшим по своим местам солдатам:

– Чего ждёте? Огонь!

По линии в обе стороны разнеслась стрельба, степенно зарокотал пулемёт. Гранатомётчик, убедившись в отсутствии товарищей за спиной, прицелился по стволу по вспышкам очередей на холме. Граната разорвалась где-то у подножия, причём гораздо правее цели. Выругавшись, парень достал второй заряд, не питая надежды на поражение противника в такой темноте. Рядом затрещала рация, и комбат приблизился к валявшимся на земле боевикам.

– У кого рация заговорила? – спросил он у присевшего рядом бойца.

Солдат протянул руку в направлении притихшего бандита со скрученными за спиной руками. Рывком перевернув грузное тело в скользкой от холодной грязи одежде, Балакирев вытащил из кармана его «лифчика» изящную импортную радиостанцию. Вытягивая её, он случайно нажал на тангенту, и в эфире мгновенно отозвались. Снова послышался треск, и мужской голос на чужом языке гортанно произнёс несколько фраз. Майор понял, что вызывают какого-то Мусу. Опустившись ниже к лежащему чеченцу, спросил:

– Тебя, что ли, вызывают, паскуда?

– Меня – попытался кивнуть головой Муса, не замечая падающих на лицо капель начинающегося дождя.

Комбат поднёс радиостанцию к губам:

– Вы, сучьё недобитое, поплатитесь скоро за моих ребят! В спину только и можете стрелять, гады!

В эфире на минуту установилась тишина, но тот же мужской голос с лёгким акцентом снова вышел на связь:

– Мы вас, собак русских, резали и резать будем. Со спины и с груди, нам разницы нет!

Раздавшийся сбоку стон пришедшего в сознание чеченца отвлёк майора от радиостанции.

– Кривцов! – позвал он корпевшего над раненым солдатом санитара – чеха перевяжи, они мне оба живыми нужны!

Огонь с холма продолжался. Было слышно, как то и дело сбивают ветки пролетающие над гребнем пули. «Неплохо пристрелялись, сволочи! – со злостью подумал комбат – Не удивлюсь, если у них снайперки с ночными прицелами имеются!». Так или иначе, но пули ложились густо, и покидать укрытие было чревато дополнительными потерями личного состава. И тогда Балакирев вызвал на связь ротного. Услышав ответ, спросил:

– Стрельбу слышишь?

– Слышу. Помощь нужна?

– Да. Мы тут двоих взяли, но нас огонь с холма прижал. Ты зайди к ним в тыл и ударь. Мы отойти отсюда сможем только при отбитой тобой высоте. Поторопись, а то скоро сюда боевики со всей округи подтянутся. Задачу понял?

– Понял. Выступаю уже.

Пригорок, с вершины которого вёлся огонь, в радиусе четырёхсот метров огибался плавным поворотом дороги. Устроенная группой командира роты засада располагалась несколько левее и позади занявших господствующую высоту боевиков. Шедшим на выручку солдатам предстояло преодолеть крутой подъём и, продолжая подниматься по пологому уже склону, незамеченными подобраться вплотную к неизвестному числом противнику. Оставалось ждать. Через пятнадцать минут ротный вышел на связь и сообщил о приближении к очагу стрельбы.

– Всем прекратить стрельбу, – подал команду своим бойцам комбат – своих же зацепить можем!

Вскоре вершина холма покрылась вспышками от разрывов гранат, и усилился треск автоматных очередей. До слуха донеслось зыбкое «Ура!»… Снова вышел на связь командир роты. Осевшим голосом доложил о выполнении задачи.

– Потери есть? – невольно ожидая худшего, задал вопрос Балакирев.

– Нет. Меня вот только зацепило слегка. – и, опережая следующий вопрос, продолжил – Чехов троих положили. Два автомата, снайперка с ночником, две радиостанции, два снаряда артиллерийских и мешок болтов при них.