Валерий Сабитов - Фата Времени. Цикл «На земле и в небесах». Книга первая

По лицу Аллана, невыразительно полному, пробегают блики от работающих дисплеев.

– Каковыми могут быть следствия отклонения вектора напряженности для работы управленческих структур? – спросил Тимоти, – Ведь источник территориально близок.

– Могут пострадать не только они. Не только мы. Образовалось ядро неустойчивости, стягивающее индивидуальные психоэмоциональные излучения отрицательного знака. Усиливается общеизвестная нестабильность нашего мира. Поле возмущений, достигнув предела, может скачкообразно распространиться за границы Площади. Не исключено размывание временных координат.

– Ошибка, вирус, неверная программа? В чем конкретная причина?

– Я связался с профессором Марк-Клейном, ведущим специалистом по древней литературе из Управления Зрелищ. Он делает странный вывод: причина в самом содержании реализуемого литературного произведения. Надо знать точно, какой именно сценарий запущен в работу. Связи с «Иллюзионом» нет. Имеет значение также, по Марк-Клейну, усиленная направленная мысль автора проекта. Необходимо привлечь Управление Зрелищ для оценки воздействия эмоциональной составляющей конкретного рассказа Брэдбери на Пси-фактор.

– Это я беру на себя, – отреагировал Тимоти, – Направьте команду непосредственного контроля в «Ретро-плюс-Иллюзион». И пусть они восстановят связь – ведь это смеху подобно по нашим временам.

Фрэнк попал внутрь мерцающего облака. Эраст указал на сиденье, сам устроился рядом.

– Мы уже в пути. Окажемся точно в том году, который изображен в рассказе.

Ни воя, ни гула, только легкое покачивание пола. Остановка. Облако рассеялось, и перед Фрэнком предстал древний земной лес, отделенный от Машины болотом, накрытым белесым паром. Все-таки правда! Эраст гений! Все ушло, все пропало, осталось за порогом. Как легко и спокойно, впервые за столько лет… А вот и тропа, по ней предстоит пройти. Металлическим зигзагом она уходит куда-то в темные заросли, поднимающиеся грозной стеной. Фрэнк ступил на сверкающую полосу, нагнулся, тронул ее руками.

– Да, прохладна, тверда. Она есть, существует. А вокруг нас, все это, – он разогнулся, обвел руками кругом, – Это ведь чистая иллюзия?

Фрэнк рассмеялся как-то напряженно, с оттенком едкой иронии:

– А ты всегда мог определить, что в твоей жизни ложь, а что правда? Никогда не ошибался? В моем мире так же. Ты вошел в игру сам, без принуждения. Теперь придется играть по моим правилам. Найти свой путь всегда не просто. Не сходи с тропы, Фрэнк.

Он снова рассмеялся; Фрэнку вдруг стало жутко, как внутри кошмарного сна.

– Ты уверен, Эраст, что не получится так, как в рассказе Брэдбери?

Тот снова рассмеялся вызывающим жуть смехом. Но сказал негромко и спокойно:

– Ты опять о своем, Фрэнк. А чего ты больше желаешь: изменить или сохранить свой мир? Как захочешь, так и будет, Фрэнк. Как захочешь…

Фрэнк понял, что Эраст смеется над ним: над его страхами, неуверенностью в себе и замолчал. Он уже ничего не понимал: зачем он здесь, что ему надо и как реагировать на происходящее. Хорошо бы оказаться в своей молодости, когда он ни от кого не зависел, ни с кем ничего не делил: ни квартиры, ни работы, ни игры. И начать все заново, чтобы не оказаться в таком вот смешном положении. Он осторожно переступил, покачнулся и чуть было не сошел с тропы. Испарина покрыла тело. В ушах зазвучали слова, прочитанные им месяц или вечность назад: «И покуда нам не известно точно, что наши вылазки во Времени для истории – гром или легкий шорох, надо быть чертовски осторожным».

– Я не стрелял красящими пулями в динозавра. Мы здесь не для того, чтобы убивать. Не надо так волноваться, Фрэнк.

Голос Эраста звучал приглушенно, издалека.

– Но чудовище будет. Рассказ есть рассказ! Возможно, Фрэнк, последствия столкновений с иллюзией иногда серьезнее и страшнее, чем с чем-то вещественно-настоящим. Разве я не говорил тебе об этом в нашем общем прошлом? Ты должен помнить, ведь это ты его разрушил.

«Нашем общем прошлом… А что делать с нашим общим настоящим? – молча спрашивал себя Фрэнк, – Куда я попал, и что со мной будет? Мне уже не хочется оставаться здесь. Входная дверь пройдена, а выхода не вижу. Машина Времени… Несколько сидений, что-то еще непонятное, облачное, светящееся. Как на таком призрачном аппарате вернуться назад? И все зависит от него, забытого друга».

Фрэнк спрашивал себя, пытался ответить, и шел следом за проводником по отсверкивающей ленте к приближающейся темно-зеленой громаде. Без ружей навстречу ящеру. В расчете на «разномгновенность». В раздумье он не заметил, как отстал Эраст, как остался один там, где кончалась тропа. И очнулся, когда увидел над собой Глаза, а в них свое двойное одинокое отражение. Оглянулся и понял – не осталось у него ничего своего, от которого еще час назад готов был отказаться. А сейчас хотел бы вернуть…