Дмитрий Коровин - На волнах Приморья

Друг пожал плечами, настаивая на своем:

– Пойду я, ребят, в деканат еще надо заскочить… Ни пуха вам обоим! Созвонимся!

Запрыгнув на подножку уходящего от Студенческой остановки автобуса, Никита даже не посмотрел его номер и всполошился лишь минутами спустя, когда, минуя Голубиную падь, тот поворачивал на Аксаковскую улицу. Впрочем, здесь дорога была одна и мимо фуникулера он бы в любом случае не проскочил. Но Никита все-таки поинтересовался у проходящего мимо кондуктора – пожилой, но очень резвой женщины в огромных очках.

– Пятнадцатый, молодой человек.

Этот маршрут пролегал по Золотому мосту через бухту в Первомайский район. Номер пятнадцать – родной и счастливый. Никита часто им пользовался, выходил напротив дома-музея ДВГТУ – красивой серой трехэтажки, больше похожей на загородный коттедж, вбегал по лестнице на мостик перехода над дорогой, затем спускался в переход подземный и оказывался в середине дорожного кольца с фонарями, лавками и зачахшим газоном. Можно было присесть и, в шуме автохоровода, вдоволь надышаться бензином. Но за все прошедшие года Никита ни разу здесь не останавливался, все куда-то спешил, проскакивал на бегу, торопился в университет или обратно домой.

Бросив зонт и положив пакет с учебником и тетрадью на мокрую лавочку, юноша повалился вслед, раскинув руки вдоль сырой спинки. Чернота утренних туч сменилась серостью. Непробиваемые облака до горизонта покрывали небо, упорно отказываясь, хоть на миг, подарить горожанам солнца.

– За долгий взгляд короткой встречи, ах, это право, не цена! 1 1 Песня из кинофильма «Гардемарины, вперед!» 1987 года, режиссера Светланы Дружининой. , – грустно напевал Никита, наблюдая за проскальзывающими автомобилями. Ему и вправду было не хорошо. Экзамены закончились, курс пройден, сессия сдана, семестр закрыт, а печать завуча, подтверждавшая все это, красуется в зачетке, однако настроения никакого. Никита был подавлен и сам не знал точно из-за чего. Дьявольский взгляд ангела в черных джинсах что-то с ним сегодня сотворил, хотя и до встречи с Кристиной он еще со вчерашнего вечера прибывал в подобном болезненном состоянии. Все полугодие оно подкатывало незаметно, усиливалось, сдавливало горло, и теперь, не встретив сопротивления, решило Никиту придушить окончательно. Он это чувствовал, но самое удивительное, это не вызывало в нем совершенно никакого беспокойства.

А над красными крышами коттеджей, в попытке продырявить облака, в небо упиралась телебашня; справа высилась гора, венчанная смотровой площадкой, под горою станция фуникулера. Туда теперь Никита и направился, нырнув в тоннель, чтобы опять оказаться на лестнице. Прибрежный Владивосток был многоуровневым, здесь все располагалось уступами, то вниз, то вверх. Вот и сейчас молодому человеку нужно было решить, спускаться через 368 ступеней, или за 11 рублей прокатиться с комфортом в вагончике фуникулера.

Замедлившись у гранитной стены, молодой человек посмотрел на бухту: корабли, катера, яхты; стрелы кранов, рассыпанные вдоль набережной, и башни многоэтажек на другом берегу, утопавшие в зелени. Туда пошел его пятнадцатый автобус – символ пригодности к чему-то важному, подтверждавшему правильность курса в недалекое и верное будущее. Еще один, последний год и мир перестанет казаться забавным. Нужно будет вкалывать, строить карьеру, а лучше не ждать и уже к осени подыскивать постоянное место. В любом случае оно станет более респектабельным и прибыльным, в отличие от эпизодичных подработок в порту, скромные вбросы от которых едва покрывали личные расходы.

Но Никита не желал сегодня думать об этом, он слишком был серьезен для подобной ерунды. В мире существовали вещи куда более важные, и ему просто хотелось выговориться кому-то, кто смог бы понять, успокоить, подсказать, а в случае отсутствия ответов, принять участие в поисках. Современный, но не глупый человек, молодой, но глубокий. Такого в окружении Никиты, к сожалению, не было.

Друзья по школе разлетелись и исчезли. Одни уехали в Москву и Питер, пробуя себя в столичных институтах, другие не уезжали, пытаясь найти свое место в родных городских стенах. Кто-то связал свою жизнь с торговым флотом и горным делом, а кто-то искал себя в более востребованных и престижных профессиях, вроде экономиста, менеджера или бухгалтера, как Никита. Две девочки даже поступили во ВГУЭС на факультеты сервиса, но попадались на глаза лишь пять-шесть раз за полугодие. Все отдалялись, становились прошлым. Впрочем, нельзя сказать, что их класс был дружным. После девятого его смешали, как солянку из нескольких, и за два года эта многоликая, разнохарактерная куча единой так и не стала. Редко кто звонил Никите, редко им звонил и он, а при мимолетных встречах все ограничивалось слабым рукопожатием, да привычным, но притворным возгласом «как жизнь?» – вопросом, не требующим ответа, потому что задающего он не интересует.