Константин Хайт - Робинзонада Олега Матвеева

Мишка же вернулся чернее тучи. В руках он нес пару рыбешек, весь свой сегодняшний улов. Его тоже было встретили рукоплесканиями, но Мишка явно был не в настроении.

– Две! – бухтел он. – Две мелкие не пойми чего.

– Все не одни грибы жевать, – попробовала успокоить его Таня.

– Две маленькие рыбешки за целый день! И не то, чтобы они сами попались – я за каждой чуть не по часу бегал. И курткой их, и руками… Чего смешного?

Олег не мог сдержать улыбки, представляя, как Мишка в своих лаптях пытается схватить руками ускользающую рыбину.

– Крючки нормально не загнуть. Все пальцы изодрал. Вот и срываются, твари. А впереди зима, если каждый день вылавливать по две рыбки, что есть-то будем?

– Загнем крючки, – Олег достал из-под лапника добытый на причале топорик. Инструмент теперь есть – значит и дело пойдет.

Мишка сразу повеселел и оживился:

– Ух ты! Где взял?

Олег рассказал.

– Лопух ты, – неожиданно резюмировал Мишка.

– В смысле? – Олег аж обиделся.

– Ну а как? Если люди пирс навели, и даже пожарный щит повесили – это же не просто так. Не лес же они тушить собирались, и не за грибами причаливать.

– А чего не лес? – Олег уже понял, что облажался.

– Да тут весь остров – сплошной сушняк, загорится – ведерком не потушишь и топориком не вырубишь. Хотели бы сберечь – расчистили бы бурелом, прорубили просеки, ну как это там обычно положено. А у причала твоего есть, значит, какое-то назначение. Или было.

Олег задумался.

– Наверное, ты прав. Только я ничего там вокруг не видел.

– Так ты и не смотрел небось? Увидел ведро – и помчался вприпрыжку. Завтра пойдем вместе и все там хорошенько осмотрим.

– Ты ж в лаптях.

– Значит, в лаптях.

Решили они, правда, по-другому. Мишку с его лаптями вновь отправили ставить снасти: уж больно всех порадовал рыбный стол, а на разведку, как и прежде, собрались Олег с Таней.

Ночью ребята впервые спали в тепле: между слоями брезента натолкали соломы, получилось вполне годное одеяло. Настолько теплое и уютное, что к утру едва не проворонили костер, повезло, что под золой нашлась пара еще тлеющих угольков. Мысль остаться без огня слегка отрезвила после вчерашней удачи, но впереди ждали новые находки, еще более приятные и впечатляющие.

День вообще задался, хотя сначала казалось, что вот-вот все пойдет наперекосяк. В это утро ребята в первый раз по-настоящему поссорились. Началось все с Мишки: моросил дождик, и он наотрез отказался идти рыбачить.

– К черту, – ворчал он, посасывая пораненные крючками пальцы, – если каждый день добывать по две рыбешки, мы умрем с голоду еще до зимы. Надо построить плот и валить отсюда к чертовой матери.

– Я думал об этом, – подхватил Олег. – Связать ветки полосами брезента и тесемкой от спасжилетов – может получиться.

В разговор включилась Ксюха, и они втроем принялись оживленно обсуждать, сколько может потребоваться плыть до ближайшего берега, в какую примерно сторону нужно держать путь, и какое количество припасов стоит запасти для путешествия.

Тема оказалась такой увлекательной, что все трое даже не заметили, что Таня сидит поодаль и плачет навзрыд.

– Ты чего, – спросил Мишка участливо, но она только отмахнулась.

– Идиоты безмозглые! С первого раза не утопились, так решили теперь уж наверняка? Давайте-давайте, только на этот раз сами!

И, продолжая всхлипывать, она вскочила и убежала, не разбирая дороги. Мишка отправился следом, а Олег с Ксюхой продолжили разговор, в конце концов придя к выводу, что пускаться на кое-как слепленном плоту по штормовому осеннему морю, не представляя себе ни куда плыть, ни как, ни сколько времени это может занять – в самом деле попахивает слабоумием.

Мишка вернулся быстро. Таню он не нашел, но в глазах у него все равно горел торжествующий огонек. Подсев к костру, он бросил перед Олегом маленький перочинный ножик с синей пластиковой рукояткой. Ножик был сломан – лезвие свободно проворачивалось на оси в обе стороны, и все-таки это был лучший инструмент, который они сейчас имели.

– Нашел? – спросила Ксюха.

– Подарили, – съязвил Мишка и принялся собирать свой перемет, благо мелкая морось к тому времени совсем перестала капать.