Олег Ясинский - Девиация. Часть первая «Майя»

Глупое самоутешение. Аня ушла и больше не вернётся. А Майя однозначно намекнула, и сроки определила – до конца августа.

Так жениться или не жениться? Мама настаивает. Юрка-друг, профессор девичьих наук – не советует. Гомер со стены улыбается – вдохновляет. Но что ему, гипсовому истукану. А я? Чего хочу я?

В который раз прислушался к населяющим меня Голосам, примиряя их желания с последствиями для отдельно взятой Вселенной, помещённой в бестолковую оболочку, названную при рождении Эльдаром.

Рассудительный Гном, который обитает в голове (трезвый до тошноты!), делово тараторит, что Гутарева Майя Александровна, девятнадцати лет от роду – достойная партия, из хорошей семьи, обеспечена, воспитана…

Сердечный Пьеро, не получив ожидаемого всплеска нежных чувств от той самой Гутаревой М.А., зевает, выказывая равнодушие к искомому ответу.

Демон Плоти? Тот, как всегда, вожделеет. Впрочем, объект вожделения его мало обходит – он вожделеет по определению.

Сложнее со Змёй. Дремля под сердцем, Хранительница молчит, предоставляя самому делать выбор. Однако смутно понимаю: верное решение есть звеном в цепи предопределенности, потому важно, даже необходимо.

От безысходности надумал испробовать дедов магический Инструмент, заглянуть в будущее. Вынул из укромного места, перебрал. Применить побоялся, уложил назад. Людские вопросы нужно решать людским порядком – говорил покойный дед.

А чего я мучаюсь? Сам вопрос: жениться или не жениться – бессмысленный. Уже его наличие есть отрицание первой леммы. Потому как любя, им не задаёшься. При самой невозможной возможности желаешь притиснуться, раствориться в сладкой Половинке своей и вить гнездо. Или без гнезда, но вместе.

А если сомневаешься?

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

«МАЙЯ»

Глава первая

Июль 1991, Городок

Я сомневался. Виновником сомнений, вернее Перстом судьбы, который указал мне на их предмет в год заката Империи, стал сосед Юрка – одноклассник, арлекин, любвеобильная личность.

Арлекином прозвал Юрку ещё в детстве, когда прочитал «Золотого ключика», а затем посмотрел «Приключения Буратино» – уж очень походил мой дружок на заводного шкодника.

Юрка в отместку называл меня Пьеро (не догадываясь, что у меня уже есть маленький Пьеро, который живёт в сердце). Называл за библиофильскую меланхолию, переходящую в восторженность от очередной прочитанной книги, и влюбчивость в девочек, которые плаксы и приставалы. Ещё Юрка называл меня Читателем, а потом и «Рыцарем печального образа», услышав такую замечательную самохарактеристику.

Так и росли мы с ним в одном дворе: разные – как полюса планеты, и симбиозные – как пчёлка и цветок.

Неисчислимы таланты вечно довольной Юркиной личности, но главные из них: охмурить девушку и заработать деньги. В наше время больших перемен, последнее качество есть наиглавнейшим, поскольку определяет «умение жить» – учил великий Юрка.

Куда было податься бедному Пьеро без верного Арлекина летом девяносто первого, на благодатной земле Украинской ССР, наполненной смутной романтикой, верой в светлое будущее без метрополии и показным желанием независимости?

Городок наш небольшой, провинциальный районный центр в сотне километров от Киева (он так и называется – Городок, чем сбивает с толку незадачливых топонимистов). В прошлом Городок – неотъемная частичка Империи, а сейчас – захолустье-захолустьем: памятник вездесущему Владимиру Ильичу посреди площади, райком Партии, Дом культуры, универмаг, три девятиэтажки в центре для местной элиты, чуть поодаль – десяток хрущевок, а дальше сплошь частный сектор, где и асфальт – редкость. По южной окраине Городок обрамляет речка – отрада местной детворы.

Для детворы постарше Центром Вселенной был парк имени Гагарина, в котором находилась летняя танцплощадка.

За время «перестройки» площадка, как и страна, обветшала. Однако Юрка – достойный Арлекин – и этот недостаток превратил в выгоду: за мизерную плату арендовал танцплощадку, набрехав директору Дома культуры о подношениях из будущих заработков. Разумеется, не обошлось без моей помощи – подключил связи в райкоме Комсомола. Узнав о нашем предприятии, многие захотели полакомиться на прибыльной ниве организации молодёжного досуга.

Закончив бумажную волокиту, мы принялись за работу: выгребли мусор, помыли, подкрасили. У того же директора за магарыч выменяли нерабочую музыкальную аппаратуру, перепаяли, подключили. Светомузыку соорудили над сценой, гирлянды по ограде, шар зеркальный по центру приспособили. Провели рекламную кампанию: самолично намалёванные плакаты по столбам расклеили. Ладно вышло. Народ рекой потёк, а с ним и умирающие советские рубли в наши карманы.