Карина Василь - Различные миры моей души. Том 3. Сборник повестей

Я поворочалась с боку на бок и, наконец, сон одолел меня.

Проснулась я довольно поздно для меня – часов в девять, и удивилась, что меня не разбудила горничная с завтраком. Но, как следует придя в себя, я вспомнила, где я. Скорее всего, в этой дешёвой гостинице такие изыски не предусмотрены.

Я с раздражением откинула одеяло и направилась в душ. С недовольством натягивая на себя свою вчерашнюю одежду, я подумала: соблаговолит ли этот полицейский инспектор пригнать мою машину или мне идти за ней самой? Свой телефон он мне любезно не оставил, где находится участок – я понятия не имела. Да и есть хотелось.

Я спустилась вниз. За стойкой стояла молодая женщина в очках. Я вежливо осведомилась у неё, где в это время можно позавтракать. Она, пару раз поправив мои грамматические ошибки, попыталась объяснить, куда мне идти. Я поблагодарила её и предупредила, если к ней меня придёт искать полиция, то я завтракаю. Женщина сделала круглые глаза, но я улыбнулась.

– Я всего лишь свидетель, – и не стала уточнять, что полицейский подозревает меня, по крайней мере, в наезде на неизвестного пешехода. К чему давать повод для сплетен? Тем более, в маленьком городе все всё итак узнают.

Я вышла в солнечное утро и вдохнула полной грудью. Жаль, конечно, что я без машины. Но, с другой стороны, так я могу спокойно осмотреть этот городок, раз уж судьба принудила меня здесь остаться.

Очередное кафе я нашла довольно быстро и, расположившись, заказала лёгкий завтрак. Оглядывая немногочисленных посетителей, я прикидывала, распространились ли уже слухи о необычном пациенте в местной больнице. Но, судя по тому, что на меня не косились, как на говорящего сурка – ведь я была на сегодня единственной иностранкой, которая могла бы заинтересовать их, да ещё таким происшествием, – то слухи, если и начали появляться, то среди близких родственников персонала больницы. Я спокойно поела и неторопливо потягивала кофе, когда ко мне обратился молоденький полицейский в форме.

– Инспектор Силва ждёт вас в участке, – вежливо сказал он, поздоровавшись. Я ослепительно улыбнулась, чем ввергла его в минутное смятение. Но он тут же взял себя в руки и уверенно улыбнулся в ответ. Он галантно предложил мне руку и, всё так же улыбаясь, повёл меня к двери. Ни дать, ни взять, парочка хороших знакомых!

Сидя в его машине, я попыталась выяснить, зачем я понадобилась инспектору. Хочет ли он вернуть мою машину с вещами или задержать меня еще на какое-то время?

Но лейтенант ничего не знал, кроме того, что инспектор пригнал мою машину и среди ночи поднял на ноги лабораторию. А с утра был зол, как чёрт.

– Так он не уходил домой? – удивилась я.

– Вполне возможно, – кивнул лейтенант. – Когда ему вожжа попадает, он может неделями не спать-не есть и не ночевать дома.

– И как это терпит его жена? – покачала я головой.

– Он в разводе, – легко ответил лейтенант, неторопливо поворачивая руль. – Его жене не нравилась его такая фанатичность в работе. И она от него ушла.

– А дети у него есть? – поинтересовалась я.

– Дочь. Сейчас ей лет пятнадцать. Живёт с матерью. Но она – та ещё штучка. Инспектор столько раз из всяких заварух её вытаскивал…

– Так что же, он женился сразу после школы? – удивилась я.

– Да. Это была школьная любовь. Но всё скоро закончилось. Они вместе и пяти лет не прожили…

Ясно. Маленький городок, школьная любовь, работа – приличная только в полиции… Как банально! Но почему он так фанатеет от работы? Это же не Лиссабон, не Мадрид, даже не город на побережье, забитый туристами и как следствие, ворами, жуликами, извращенцами и убийцами. С чего ему становиться фанатиком?

Пока я недоумевала, разговорчивый лейтенант рассказывал о своих сёстрах и младшем брате, спрашивая о семье меня. Я машинально отвечала, коротко пересказав семейную легенду. Лейтенант страшно заинтересовался и с энтузиазмом стал выдвигать свои теории и предположения. Постепенно я отвлеклась от мыслей об инспекторе и включилась в эту глупую игру. К участку мы подъехали вполне довольные друг другом.

Подходя к кабинету своего патрона, лейтенант пытался придать лицу серьёзное выражение. Но глаза его смеялись.

– Инспектор, – сказал он, постучав, – я привёл ту сеньору.

«Та сеньора», надо понимать, это я. Я чуть улыбнулась. Ну не говорить же всем и каждому, что я сеньорита в свои тридцать с небольшим! Видят во мне сеньору, ну и ладно. И я вошла вслед за лейтенантом.

Инспектор сидел за столом, заваленным бумагами. С первого взгляда я поняла, что никуда он не уходил: взъерошенные сальные волосы, щетина, несвежая мятая рубашка и красные от бессонницы глаза. Я пожала плечами: моё дело не такое уж важное, чтобы из-за него ночи не спать. Так что, то, что он торчал всё это время здесь – его выбор. А я не обязана его жалеть.