Наталья Морозова - Потерянный дом

Нас охватил ужас. Все замерли, напряжённо глядя вверх.

…И тогда мы увидели, что эта металлическая хрень заслонила нам свет. Стало, как перед грозой – так же темно и страшно.

Это какая же она здоровенная-то! Небось,

полгорода накрыла!

А потом как засветилось всё! Огненные такие штуки побежали по металлу – вжжжух! Вжжух! И гул такой, как от трансформаторной будки – ууу!

Зор велел забиться по углам и не отсвечивать – авось не заметят. Ну да, как же. Этот ненормальный качок в татухах выхватил из-за пояса какую-то хрень и как пальнёт прямо в металлическое брюхо! А сам орёт что-то неразборчиво, аж слюной брызжет!

Тут же на громадине появился как бы глаз – не знаю, как сказать, такая выпуклая штука. И вроде смотрит прямо вниз, на нас.

Я в угол забился, аж не дышу. А Мад палит себе да палит, прям уши все позаложило.

Вдруг этот ненормальный захрипел и за глотку схватился, волыну свою выронил. Прямо к моим ногам. Я тихонько подгрёб добро к себе, да за ремень и припрятал. Вон оно как повернулось! Хороший ствол не помешает.

Мад между тем на пол упал, задёргался и затих. Из пуза этого металлического луч образовался – всё ниже, ниже, вот уже прямо на Мада падает! И вот этот верзила вдруг поднимается вверх – как есть бесчувственный, руки-ноги болтаются. А потом быстрее, быстрее – и прямо внутрь этого космического корабля его затянуло.

А потом раз! и нет ничего. Ни инопланетян, ни Мада. Будто коллективный глюк приключился.

Я по сторонам смотрю – все так и сидят по углам, как приклеенные. Таращатся. Зор какого-то дитёнка к себе прижал и по голове гладит. Писака этот ненормальный в своём ноуте что-то строчит. Точно шизанулся.

Наши все оттаяли малость, переговариваться начали. Мол, как же теперь без Мада. Девки ревут – вот дурёхи, у них вечно глаза на мокром месте. Парни переговариваются – вот, мол, хрень какая, инопланетяне эти!

– Для чего им Мад-то понадобился, интересно? – это Малёк. Недоучка плюгавый. Вечно поперёд всех лезет.

– Жрать будут, – парень в тельнике и бандане сплюнул, закурил и повторил:

– Затем и прилетели. Будут на нас охотиться и жрать. Или на опыты пустят.

– Ка-какие опыты? – Малёк аж заикаться начал. Конечно, кому охота куском мяса себя чувствовать!

– Та-такие опыты, – передразнил его парень, – научные, вот какие! Изучать нас будут…

Тут вмешался Зор. Я и не видел, как он подошёл.

– Ребята, может, объединимся? Что за разделение, в конце концов. Вместе выживать легче!

– Ну это кому легче, а кому нет, – говорю я. Вытаскиваю волыну Мада и выразительно ею поигрываю перед самым носом Зора, – нам и так хорошо. Наши запасы побольше ваших – небось, прибрал бы к рукам, да? Только силёнок не хватит!

Парень в бандане встал и за свой рюкзак, смотрю, берётся.

– А ты куда собрался, брателло? К Зору под крылышко?

– А хоть бы и так, тебе что за дело! – непочтительно отвечает Тельник и рюкзак за плечи закидывает.

– Такое мне дело, что ты предатель! Как Мада не стало, готов к кому угодно переметнуться!

– Не говори глупостей, пацан, – и так спокойно, деловито он это сказал, что я и впрямь щенком себя почувствовал, – мы тут не письками меряемся, понял? Речь идёт о том, чтоб выжить – или умереть. Мад старшим группы на маршрут был назначен – вот его поэтому и слушали. А ты мне уж точно не начальник.

И оборачивается к остальным:

– Кто со мной? С этим придурком вы непременно пропадёте!

Смотрю, ещё трое встали – девки эти плаксивые и Малёк. На девок я уже глаз положил. Одна плоская, как доска, но в случае нужды вполне можно попользовать. А вторая – просто персик! Аж слюнки текут на неё смотреть!

Тут я и взбеленился.

– А ну, сели все! – ору и дулом вожу из стороны в сторону, от одной испуганной рожи к другой, – пристрелю нафиг первого, кто с места сдвинется!

А Тельник сплюнул да и пошёл в сторону Зора. Вот что мне было делать, а? Поднял я пушку, а у самого руки так и пляшут. Сердце колотится, и пот градом прямо, аж глаза заливает.

Поэтому и не убил гандона этого. В ногу попал. Легко он отделался.

Зор подскочил, другие – забегали все, как муравьи. Идиоты. Тряпки какие-то тащат – перевязывать. А писака даже головы от монитора не поднял – знай себе строчит! Говорю же – полный придурок.

Вечером кончилась вода. Все фляги опустели, все бутылки. Так-то до сумерек протянули, а на ночь глядя собрался я на промысел. Авось ночью народу на улицах поменьше.