Николай Бредихин - Дикарка. Любовно-эротический роман

Мне не хотелось примешивать зависть к нашим отношениям, и я обрисовала в общих чертах, что не так уж и сладко живётся в нашем то ли раю, то ли гадюшнике «звёздочкам» моего ранга.

Галина, как ни странно, ничуть моим откровениям не удивилась.

– Да, что делать, видимо, весь мир так устроен: одним всё, другим лишь объедки с барского стола. У нас, в медицине, приблизительно то же самое. Как, чайку попьёшь с тортиком?

– С удовольствием! – согласилась я. Раз угощают, с чего бы вдруг отказываться?

Галина, пока накрывала на стол, заметно потеплела в отношениях.

– Так и не излечилась от своей страсти? – с усмешкой спросила она. – Как бы ты ни прибеднялась сейчас, не верю. Шесть лет крутиться на таком уровне – наверняка могла ведь и замуж удачно выскочить, и папика богатенького завести. Совсем другая жизнь началась бы.

– Да, ты права, не излечилась, сдвинута до сих пор, – со вздохом ответила я, уничтожая торт без зазрения совести.

– Не знаю даже, чем тебе помочь, – задумчиво проговорила «сестричка». – Тебе ведь Кистенёв нужен, я правильно поняла?

– Он самый, – понуро опустив голову, подтвердила я.

Ну а дальше начался не слишком весёлый разговор о том, как одна дура-жена своей безумной ревностью настолько испортила имидж талантливому врачу, надежде российской психологии, что никто, даже в самых захудалых частных клиниках не захотел с ним связываться – до сих пор так нигде больше и не практикует. В довершение ко всему, Мадам, чтобы привлечь к себе внимание мужа и показать ему, что она ещё обаятельна и привлекательна, стала изменять Генаше с кем ни попадя. Этого Кистенёв, разумеется, уже не смог перенести. Подал на развод – неизвестно даже, где теперь обитает: в какой-то коммуналке, чуть ли не в бараке. Ни с кем не знается, вроде как занимается научной деятельностью, хочет кандидатскую диссертацию защитить, а на самом деле, скорее всего, давно уже спился с горя.

– Позвони мне завтра ближе к обеду, на работе я его без труда по всем каналам пробью.

Когда я уже собралась уходить, дверь в квартиру открылась и в неё вошла милая смазливая девчонка. Она с любопытством оглядела меня и во весь рот улыбнулась:

– А я вас знаю. Но поверить глазам не могу: неужели сама Яна Косова, ведущая программы «Рок навсегда»? Не пропускаю ни одной вашей передачи.

Галина отвела взгляд в сторону и покачала головой.

– А вот и ещё одно «божье наказание» на мою голову. Как раз в этом году школу заканчивает. Поможешь пристроить куда-нибудь?

– Да запросто! – охотно отозвалась я. – Проводишь до остановки, Лерчик?

Девчонка была на седьмом небе от счастья. Господи, как же она напоминала меня в молодости. Даже в школу, как я, паинькой ходила, но зато вечером, в тесной компании, отрывалась на дискотеках города по полной программе. Мне так легко было с ней разговаривать, столько я почерпнула для себя интересной и полезной информации, что уже через пять минут поняла: за шесть лет в моём родном городе ничего не изменилось!

К Кистенёву я добралась только на следующий день вечером. Тоже решила явиться без предупреждения, нисколько не сомневаясь, что, сообщив мне его координаты, Галина тут же позвонила Генаше, предупредила о моём предполагающемся визите. Так что встретил он меня буднично, ничуть не удивившись.

– А, Яна, – кивнул он. – Давненько не виделись. Проходи.

– Да, это я, Дикарка. Здравствуй, Геннадий Игоревич!

И на эту фразу он особо не отреагировал, даже переход на «ты» его не очень удивил. Удивилась я. Однокомнатная квартирка в пригороде Щурово, районе, прямо противоположном по месту расположения тому, в котором я вчера побывала. Конечно, не зачуханная хибара, но женским духом здесь и не пахло. В обстановке – предельный минимализм: голые стены, даже не оклеенные обоями, просто покрашенные; старый, раскладывающийся диван, ничем не застеленный. Скрипучие деревянные полы, такая же хлипкая деревянная входная дверь. Ни одного горшка с цветами ни на полках, ни на подоконнике. Но при этом чистота, из окна вид на реку, да и по воздуху чувствовалось, что рядом сосновый бор и квартиру регулярно проветривают. Сам хозяин гладко выбритый, в стареньком спортивном костюме. Ещё кресло напротив дивана, скорее всего принесённое с помойки, но отреставрированное. Естественно, насколько хватило способностей.

Когда-то весь пригород здесь базировался вокруг огромного цементного завода; несмотря на высоченную трубу, прозванную в народе «Наташа», его продукцией – характерной серой пылью – были щедро усыпаны все окрестности. Никаких развлечений, разумеется, за исключением хиленького Дворца культуры, – в общем, тоска смертная. Потом пришли немцы, завезли новое оборудование, снесли легендарную трубу, заботясь об экологической обстановке, навели во всём порядок, не говоря уже о зарплате и социальной инфраструктуре. Не ахти что, конечно, но тем не менее полный контраст с посёлком Галины, где когда-то располагался научно-исследовательский институт техники полива и по тем временам жили его работники вполне сносно, а сейчас дома обветшали, никому ни до чего дела нет.