Юлия Медникова - Хроники трепещущей парадигмы

Автор выражает благодарность Ларисе Нестеровой, Наталье Опариной, Даниэлю Орлову, Андрею Аствацатурову, Евгению Грицевскому, литературному клубу «12», Вере Круз и всем-всем-всем, кто вдохновлял, критиковал, учил и поддерживал.

– Дурное это дело, бесовское. По молодости этим многие грешат. Не понимают, что делают. Грех это какой. Руки бы поотрезать за такое. Слышал, ещё публично таким занимаются. Выходит человек на сцену, и давай самое сокровенное на показ. И свет прожектора яркий на него направлен. А весь зал на него смотрит. Бррр… Даже представить противно. До чего перверты эти проклятые доходят. Креста на них нет. Сам-то, Павел, не грешишь?

– Да что вы, батюшка. Как можно? Я – приличный человек. Нет, ну по молодости-то баловался, как и все. Изредка. Знаете, гормоны. Куда деваться. Человек слаб. Но потом женился – и ни-ни с тех пор. Ну только если в командировке, или если жена к матери уедет…

– Смотри у меня! Не греши!

Батюшка осенил меня крестным знамением, поднялся и вышел на остановке у вокзала.

Я долго сидел молча, выпрямившись, как лопатный черенок, даже в окно не смотрел. Ведь взрослый человек…

Чёрный кожаный портфель жёг мне колени. Я не выдержал, украдкой приоткрыл его и вынул наполовину рукопись в прозрачной папке.

«Запоздалая весна. Сборник стихов. Павел Каверный».

– А, ну его! – убрал листочки обратно и попытался руками хотя бы слегка заслонить портфель от злых глаз.

«…При въездах на мост установили четыре БОЛЬШИХ гранитных обелиска с фонарями. Изящную решётку изготовили в литейном доме «ПОЦЕЛУЙ», названном по фамилии его владельца – купца ТРЕТЬЕЙ ГИЛЬДИИ Никифора Васильевича Поцелуева. Горожане новый мост ПОЛЮБИЛИ и нарекли его Поцелуевым…»

Один знакомый нищеброд любил хвастаться своими предками и всегда также акцентировал внимание на том, что они были купцами именно третьей гильдии. Однажды Зорин даже расхохотался ему в лицо. Каждый образованный человек знает, что гильдий было всего три, и третья – как раз самая последняя, а не самая старшая. В девятнадцатом веке нужно было иметь капитала всего лишь на восемь тысяч рублей серебром, чтобы быть туда зачисленным. И таких было девяносто процентов. А если этот Поцелуев имел литейный заводик, выполнял госзаказы и при этом был всего лишь в третьей гильдии – он, скорее всего, просто бессовестно уходил от налогов. Ибо размер сборов вычислялся соразмерно объявленному капиталу.

«…Но романтикам больше нравится другая версия: мост ведёт к казармам Морского гвардейского экипажа. Мы уже видим красное кирпичное здание, решетчатые окна которого имеют светлые обрамления, слева по ходу нашего судна. Это даже не здание, это целая крепость. Видите? И мост как раз упирается в ворота. На нем моряки прощались со своими возлюбленными, и те награждали их страстными поцелуями. Оттого и мост – Поцелуев. Но это всего лишь городская легенда…»

Женский голос из динамика имел приятнейший тембр и переливался такими игривыми интонациями, что его обладательница легко могла бы оказывать интимные услуги по телефону. Не поленился, перевесился через перила, чтобы рассмотреть гида. Наимерзейшая корова в аляповатом платке с кистями. Волосёнки жиденькие, цвета невнятного. Щекастое одутловатое лицо с крохотными глазками – просто не женщина, а надувной человек из рекламы шин «Мишлен».

«…Не так давно в Россию пришла европейская традиция – вешать на мосту замок в знак вечной любви, а ключик выбрасывать в реку. И, конечно же, самым подходящим для этого в Санкт-Петербурге оказался мост, под которым мы сейчас проходим. Ведите свою вторую половинку, вешайте замочек – и вы будете привязаны друг к другу на всю жизнь…»

Кораблик спрятался под пролётом и ушёл в сторону Исаакиевского.

– Так, Семенов, с этим понятно. А что там с блондинкой, которую странным удлинителем задушили? Получилось что-нибудь?

– Да, получилось. С фотографией вещдока пошёл в лабаз, который розетками всякими торгует. Ну, тут у нас, у отделения, на углу, знаете? Манагер ихний сказал, что это… секунду, – Семенов достаёт из кармана блокнотик, – гибкий кабель силовой для внутренних работ стандарта «Шуко», производство Германия. Но они обычно беленькое такое все делают, а наш провод – черный.