Александр Северодонецкий - Буксир Бодрый. Длинными камчатскими тропами

А рядом с ними здесь на этой самой серой косе идет та быстротечная наша общая жизнь, и еще их личная жизнь, которая вероятно давно предопределена окружающим нас миром, а может быть и всем строением нашей могучей Вселенной и вероятно, что нам ближе – нашей Солнечной системы, её неуклонным и постоянным развитием только в одном единственном направлении, а также не нами заданным однонаправленным движения мирового Времени в котором мы вероятно и существуем, и здешний человек часто называемый камчадалом уже никак не в силах повернуть всемирное однонаправленное Время вспять. Он здесь на этой косе может только жить радостными воспоминаниями и жить греющей его душу мечтой, о том иногда и для многих призрачном счастливом будущем его личном и его семьи, его детей, а может даже и внуков, которых он изредка видит, приезжая к детям в отпуск…

И вот эта их жизнь здесь мечтой и надеждой на прекрасную жизнь, как и внушенная всем нам вера в построение коммунизма в 1980 году затем делает из них, из этих людей их чуть увереннее, и чуть смелее, и даже настойчивее в постоянном жизненном здешнем преодолении, и в ежедневном становлении в этой их жизни здесь и может сейчас, в эти быстротечные мгновения их жизни. И мне вспоминаются знаменитые слова из песни В. Мигули, что вся наша жизнь ведь и состоит именно …«из таких вот мгновений»…, из которых она совсем не заметно складывает как из маленьких кирпичиков всю нашу Судьбу, а может и складывается в нашу жизнь на планете Земля, складывается мимо нашей воли и желания в наши дни и годы, а у кого и десятилетия здешней жизни на серой узкой пролдуваемой ветрами Пахачинской косе.

Вероятно одно временное мгновение это наше появление на этот свет, а затем второе мгновение – учеба в школе, и естественно другое не такое уж и короткое мгновение – учеба в ВУЗе, а уж третье мгновение это встреча на своем пути любимого человека, четвертое же мгновение и довольно долгое – воспитание детей. И вот не успел человек оглянуться, а жизнь то его и все эти мгновения как то незаметно подошли к своему заветному рубежу, когда уже другие поколения – вероятно твои дети, а затем и твои внуки продолжат её вечный земной круг, как вечно кружатся и наша Луна, и сама наша родная благодатная Земля, и как вечно кружит нашу жизнь дающее жизнь Солнце в своем безмерном Млечном Пути, сливаясь с бесконечностью и вечностью всего вращающего в непонятном вихре окружающего Мира, окружающего нас Мироздания неизвестно откуда возникшего и неизвестно куда движущегося….

И понятно, что осознать и естественно понять, что весь наш Мир произошел со Великого взрыва начавшегося 13 или 14 миллиардов лет назад, начался с единственной точки, расширяясь до бесконечности никто из нас земных людей понять не может…

И мне вспоминается философский закон «отрицание – отрицания». Мы уже своим рождением «отрицали» своих родителей, а наши дети также «отрицают» уже нас, а наши любимые внуки «отрицают» не только наших детей, как их родителей, но и «отрицают» нас самих и фактически отрицают всю предшествующую историю человечества, вместе с тем, повторяя и развивая её движение только вперед. И одновременно ты понимаешь, что не будь моих родителей, не было самого мня, а не будь меня, не было бы моих детей и внуков и как всё это осмыслить, как всё это «отрицание отрицания» вместить в свое изболевшееся тело, вместить в свою такую не достаточную силу, чтобы поднять на трап самолета чемодан с икрой и красной рыбой, которую ты как всегда везешь родным. А что еще отсюда можно везти, какие еще презенты?

****

И когда ты затем возвращаешься из очередного длинного отпуска, чтобы хорошо разглядеть с высоты полета самолёта довольно протяженную Пахачинскую косу, нужно сначала прилететь из Москвы (т.е. с «материка» – как обычно говорят камчадалы) в город Петропавловск-Камчатский, приземлившись в аэропорту Елизово на ИЛ-62, а если повезет на более комфортабельном ИЛ-96, переночевать день, а то и два дня в приаэропортовой гостинице, пообщаться в буфете с такими же, как и ты, приезжими или наоборот отъезжающими в очередной отпуск раз в три таких длинных года, а затем уж, потолкавшись в не длинных коридорах аэропорта и разузнав за несколько часов, что и где в самом здании аэропорта и если у тебя уже нет лишних денег, сначала попытаться пробиться, расталкивая других к администратору и записаться в давно потрепанную общую тетрадку, что ты сегодня прилетел в эти далекие края и эта запись вероятно для самого тебя важнее даже проверки у наших бдительных пограничников, которые встречают каждый борт и бегло просматривают ваши паспорта еще с надписью СССР. И ты не знаешь и не ведаешь, что затем будет в 1991, или 2001, а то и 2011 году, когда и само СССР, и эта аббревиатура будет забыта, как мы многое забываем в своей истории и своей жизни, борясь за сегодня и за сейчас, держать крепко за стойку регистрации в Елизовском аэропорту, чтобы вдруг кто либо резвый не записался впереди тебя…