Олег Ёлшин - На другом берегу (сборник)

– Как странно эти стены их объединили, – была потрясена она, – наконец, они вместе.

– Да, вместе, – отвечал он. – Эти люди вспоминают, что рано или поздно придется предстать перед Ним.

– Как прекрасно будет остаться с Ним наедине, оказаться самим собою. Взять то, что смог унести – что имело смысл, достать из-за пазухи дела свои и мысли, а остальное бросить, оставить здесь навсегда и предстать наконец перед Ним…

– И что будет тогда?

– Вот и думает каждый из них – что же будет тогда?… Что будет?…

– Я устала.

– Неправда.

– Я очень устала.

– Потерпи еще немного.

– Я не умею терпеть. Я устала быть никем. Ты знаешь – мы ничего не умеем!

– Зато можем все. Осталось совсем недалеко до того места, до того города и той зимы. Не волнуйся – все возвращается, и мы возвращаемся тоже. Пойдем туда…

Они стояли, едва касаясь заснеженного тротуара, и им было очень хорошо вот так, вдвоем. Снег, как когда-то падал, наметая новогодние сугробы. Заносил улицу и машины, деревья и провода, свисающие со столбов, крыши домов и весь этот город. И весь этот мир.

– У них прошел целый год, – сказал он.

– Как будто ничего не изменилось. Снова снег, тротуары, заметенные сугробами.

– Я хотел напоследок снова прийти сюда, – сказал он. – Попрощаться с этим городом и людьми, которые спят в теплых постелях.

– И не знают, как здесь красиво и хорошо, – добавила она.

– Да, хорошо, пока эти улицы пусты, – согласился он.

– А помнишь ту огромную черную собаку? – воскликнула она, – ее больше на этой улице нет. Наверное, теперь она совсем в другом мире – в далеком и теплом…

– …где никогда ничего не случается и не надо искать люк, который согреет тебя. Искать еду тоже не надо. Ничего не надо. Только ждать, когда ты снова вернешься в этот мир, и станешь кем-то еще. Снова будешь бороться…

– И побеждать? – спросила она. – А если повезет – будешь любить?…

Их разговор прервало какое-то движение – огромная черная собака на длинном поводке бежала впереди девочки. Та самая черная собака! Они первыми выскочили из своего дома и бросились в снег! Играли, падая в белые сугробы, потом вскакивали, неслись дальше, снова падали. И им было хорошо, вот так вдвоем.

– Они нашли друг друга! – радовалась она.

– Да, теперь они вдвоем, они вместе. И пока они вместе, им ничего не страшно.

– А может быть, это и есть та самая любовь? – воскликнула она.

– Может быть, но пока не станешь человеком, этого все равно не поймешь.

Вода текла по своему руслу, спокойно журча и успокаивая. Они снова были на берегу, откуда пришли, и где уже ничего не могло случиться. Только мерное движение прозрачной воды и облака, которые стелились от берега до самого горизонта куда-то вдаль и ввысь. И это спокойствие не мог изменить и нарушить уже никто. Ни один человек и никто во вселенной.

– Какой замечательный этот мир! Люди – как они красивы! Я люблю их! – оглянулась она.

– А остальное? – спросил он.

– Что остальное? Оно есть везде. Это просто их жизнь, их среда обитания, декорации. Как в театре, помнишь?

И она замерла на месте.

– А знаешь, я хочу снова войти в этот мир, но уже став человеком.

– Ты думаешь, что сможешь что-то изменить?

– Не знаю, но хочу попробовать!

– Нельзя “попробовать”. Можно только броситься в эту реку – и будь что будет. И пока ты живешь – назад дороги нет.

– Все равно, я хочу быть там, хочу быть с ними.

– Чтобы войти в этот мир тебе придется закрыть глаза, забыть обо всем, потом снова открыть их, но уже на том берегу. И неизвестно, что будет потом, откуда продолжишь ты путь свой, и что у тебя получится!

Она стояла, но какая-то решимость уже рождалась в глубине ее сознания и сердца, которое могло появиться в груди только там, за этой спокойной чистой рекой – на том берегу.

– Я знаю. Но, все равно я постараюсь быть человеком! – тихо, но твердо ответила она. Он посмотрел на нее, перевел взгляд вдаль за водную преграду, вспомнил все, и теперь понимал, что ее не удержишь. Да и нужно ли?

– Прощай, – сказал напоследок он. – Я не желаю тебе счастья, потому что желаю любви… Любви на другом берегу.

– Глупый, любить – и есть счастье. А больше ничего нет.

Февраль 2010 г.

Он стремительно влетел в торговый центр, нашел глазами бутик, в котором из года в год в одном и том же месте продавалась новогодняя ерунда, и маленькие игрушечные куранты начали отбивать свое игрушечное время.