Олег Ёлшин: На другом берегу (сборник)

– Это потому, что здесь происходит очень взрослая игра.

– Даже взрослее, чем там, на трамплине?

– На трамплине детские шалости по-сравнению с этим.

– Что же они делают? Вот этот, похожий на фазана, который громко кричит и машет крыльями, или тот, напоминающий осла, который все время кивает головой и раздувает щеки.

– Играют. Они делают ставки. Это биржа. Покупают дешевле – потом продают дороже. Во всяком случае, так им кажется. Это не всегда получается, но они очень стараются, поэтому так похожи на своих родственных зверят. Хотя, этот ослик, который думает, что сейчас ему все удается, просто осел, потому что скоро все проиграет и начнет кричать, как тот фазан и размахивать руками.

– Что за рисунки на стене?

– Это графики. Они отражают цену товара или значимость какой-нибудь фирмы. Только все не совсем так. Стоит какому-нибудь человеку на другом конце планеты, далеко за океаном сказать в новостях что-то плохое, и эта линия поползет вниз или наоборот. Только щеки у этого человека должны быть толще, чем у того осла. И его все должны знать.

– Как интересно! А если мы этому человеку с толстыми щеками подскажем, что нужно говорить, и он сделает это, получится обман?

– Конечно! Ты поняла правила игры. Обычно так и происходит.

– Но, ведь это не имеет никакого отношения к реальной действительности?

– Ты схватываешь на лету!

– То есть, просто обман? – удивилась она.

– Это игра, – терпеливо объяснял он, – а если все будет по-честному, теряется смысл.

– Тогда, в чем идея?

– В том, чтобы эти фазаны верили во все, что им говорят, как ослы. И только несколько посвященных – единицы, знающие истину, смогут выигрывать.

– Ты меня путаешь. Любой обман в результате вскрывается. Не может быть столько ослов.

– Да. Но случится это нескоро, и тогда мистер “толстые щеки” извинится задним числом.

– И все?

– Конечно. Они так играют. А за это время благодаря неожиданной информации немногие посвященные выиграют, а миллионы проиграют.

– Поэтому здесь нет ни единого окна и такой искусственный свет?

– О да! Декорации должны быть правдивы, но абсолютно далеки от действительности. А живой яркий лучик солнечного света может заставить кого-то задуматься – не ОСЕЛ ли он?

– И все верят?

– Большинство! А чем больше это стадо, тем легче им управлять. Когда человек наедине с собой, он способен задуматься о чем-то еще, но когда все вместе, они лишь смотрят друг на друга и повторяют движения.

– Может быть, им так легче защищаться, когда они вместе? Это инстинкт самосохранения?

– Пожалуй, такую толпу не заведешь в газовую камеру, но окружить их, идущих с лозунгами и песнями, колючей проволокой, очень легко… Не расстраивайся, эти, которые толпятся здесь, хотя бы не стреляют друг в друга. Разве что иногда в самих себя.

– Они что-нибудь еще делают?

– Эти нет.

– А если кому-то все же удается выиграть, что тогда?

– Снова приходят сюда, чтобы проиграть. Эта игра не имеет конца.

– Они не хотят что-нибудь сделать? Ну… Посадить пальму, построить дом, полететь на Луну?

– Нет, за них это сделают другие.

– Теперь я поняла, почему здесь все так похожи на зверушек. Они ими почти стали… Так смешно…

И много-много хронометров на белоснежной лысой стене показывали свое время, каждые – строго свой час. Они разделили мир на пояса. Но почему не взять в руку кисточку и не раскрасить эти полоски круглой планеты в веселые цвета? Получилось бы очень красиво…

– А хочешь, я приглашу тебя в театр?

– Театр? Что это?

– Тебе понравится.

– Тоже игра?

– Самая высокая игра, на которую только способен человек.

– Ах, как красивы эти люди в необычных нарядах на сцене…

– …среди бархатных кресел и лож зрительного зала под удивительными люстрами, откуда с высоты потолка спускаются водопады хрусталя и света. Света, который сейчас погаснет, и начнется таинство.

– Зачем его гасят? – спросила она.

– Чтобы люди в зрительном зале не стеснялись своих слез.

– Вот в центре появился статный высокий старик. Он за сценой едва ходил, а теперь, словно скала на каменных ногах, ведет остальных за собою, и все смотрят только на него и слушают его мощный голос.

– Это великий актер. Но все это лишь игра, и пьеса придумана.

– Тогда почему люди плачут и верят этому старику?

– Потому что он гений.

– Гений обмана?

– Гений великого обмана. И люди, глядя на него, узнают в этой придуманной истории свою не придуманную жизнь и самих себя.