Леонид Тюхтяев - Школа Зоков и Бады. Пособие для детей по воспитанию родителей

Взамен на освобождённых от порядка территориях разместились два неопрятных окопа и участок перепаханной лужайки. Слева, ближе к яблоне, были свалены в кучу вырванные с корнем растения, кусок забора и перевёрнутое вверх дном корыто. А прочие полезные вещи в беспорядке валялись в виде баррикад.

Все эти фортификационные недоразумения не имеющий военной подготовки бада принял второпях за природный катаклизм.

– Ураган прошёл! – ахнул он про себя, выронив от удивления веник. – Раз пять, не меньше!

Бада потряс головой, отгоняя мираж, и уставился в окно, вытянув шею. Однако, приглядевшись повнимательнее, он сообразил, что место происшествия ещё дымится – ещё катятся кинутые камни и падают брошенные в ответ палки, а в воздухе носятся клочки бумаги и подозрительно «пахнет гарью». Затаив дыханье, он прислушался и услышал, что кто-то жалобно стонет и вяло бранится. Только теперь бада разглядел, что под яблоней на поле брани валяются, раскинув лапы, его любимые зоки. Их бедственное положение заставило баду содрогнуться. Он горестно взревел и бросился на помощь.

– Кто?! Кто посмел?! – зарычал бада. Затопал копытами и ринулся прямо в распахнутое окно как был, в фартуке и без рогов. – Кто напал на моих зоков? Издырявлю его в решето!

Воинственно выкрикивая всякие угрозы, бада перетаскал раненых внутрь дома и уложил рядком на диван. Потом, суетливо бегая от одного к другому, он оказал пострадавшим и потерпевшим от пострадавших первую помощь. Зоки при этом смущённо помалкивали и переглядывались, слабо освещая друг друга свежими «фонарями». Закончив спасательные работы, бада перешёл к поискам злодея.

– Кто вас побил? – сурово спросил он.

Все решительно молчали. Некоторым хотелось показать на других пальцем, но они опасались, что те в ответ покажут на них. Другие прикидывали, не поможет ли в этой ситуации, как уже не однажды бывало, кто-нибудь из соседей, например Змей-Нарынович или рак. Если вину свалить на них, соседям от этого хуже не станет, а себе заметная польза. Кое-кто подумывал, не стоит ли честно признаться, но решил, что пока не стоит.

Не дождавшись ответа, бада повторил вопрос громче.

– Ну… в общем… это был дракон, – нехотя замямлил Ме-одов, – и затеял драку он.

– Он как начал драться, как начал драться, – с жаром подхватил Мю-одов, – а мы как начали его разнимать, как начали разнимать…

– Интересная история, – удивился бада, – если вы разнимали, то с кем же он дрался?

– А он сам с собой дрался… да! – подтвердил Мёдов. – Он сам начал первый драться, не желая разниматься, и повёл неравный бой вероломно сам с собой!

А Ми-одов бойко добавил:

– Сам с собой вступил он в драку… И побил его, собаку!

– Мне всё-таки хотелось бы узнать, – продолжил расследование бада, – из-за чего у него вышла между собой драка? И как? Лапы или головы передрались?

– Так нечестно же! – выпалил Ме-одов, вскакивая с дивана, – в одну голову весь медовый суп хлебать! Другие тоже хотят!

– Он с собой боролся, – возразила «голова» Мёдова виновато. – Не хотел супу. Не буду, говорит, его есть, сладкий он слишком. Буду на всех варить. Даже пробовать не стану, что получается. А вдруг, – воскликнул он самому себе изменившимся грозным голосом, – суп плохо получается? Придётся тебе, Мёдов, попробовать ложечку. За Ми-одова ложечку, за Мю-одова ложечку, за Ме-одова…

– Я до тебя ещё доберусь, – пообещал Ме-одов.

– Не хочу за Ме-одова! Лучше за баду попробую, он суп медовый не ест, – пропищал Мёдов «виноватым» голосом и показал Ме-одову язык.

– Так-так-так, – покачал головой бада, припоминая своё обещание больше за проделки не бодаться.

А обвиняемая голова Мёдова продолжала объяснять на два голоса, вдохновенно размахивая лапами:

– А если, например, с шоколадочкой? Попробуешь? – пищал он самому себе.

– Ну, разве что с шоколадочкой можно ещё немножечко, – грозно ревел в ответ.

– А вот ещё с зефирчиком тоже надо попробовать…