Владимир of Владимир - Русь святая

– Ну и разве он был тебе товарищ?

– Да суки они продажные батюшка! – Вскричал связист в волнении. У меня семья, жена с ребёнком не работает, хотел деньги им отправить, который месяц уже не платят, а эта гнида у меня мзду давай вымогать.

– И дал мзды?

– А вы думаете за что я теперь здесь парюсь. Так дал мзды этой шкуре тыловой! – Старший лейтенант выругавшись, стал ходить взад вперёд между книжных стеллажей.

– Вот падла! Слышишь Геша, чую наши фронтовые мы не скоро получим. – Сказал сержант, обращаясь к своему товарищу по игре в нарды.

– А вы служивые сами, за какие грехи страдаете? – Обратился отец Александр к поглощённым игрой сверхсрочникам.

– Мы-то? Мы за убийство. А вы отец Александр чего интересуетесь? Может быть в ФСБ лямку тянете? – Интересовался Геннадий как бы нехотя, не отрываясь от игры. И только когда он закончил говорить, приподнял свою голову, осмотрев батюшку цепким взглядом убийцы.

– Ух ты ухарь какой! За убийство вишь. Да как же на войне не убивать-то? Я спрашиваю за что сидите-то? – Не унимался поп.

– А не за что! – Резко сказал сержант, по блатному разведя в стороны свои огромные лапы.

– Все ни за что, а все таки? – В тон сержанту спросил связист.

– За убийство ребёнка. – Холодно ответил рядовой Геннадий.

– Как это? Вы что же в самом деле застрелили ребёнка? Вероятно случайно? На войне такое бывает. – Отец Александр смотрел на сверхсрочника каким-то умоляющим взглядом, будто бы надеясь на то, что его собеседник подтвердит правоту его предположения.

– Нет не случайно. Повторись все сначала, я бы его снова пристрелил. – Спокойным голосом ответил Геннадий.

– Да ладно тебе. – Как бы успокоил сержант друга: – Здесь батя такое дело. Зашли мы со своим батальоном в один посёлок. Так там нас местное население встретило протестной демонстрацией. Женщины в основном перекрыли нам дорогу. А за их спинами, разные подозрительные особи мужского полу трутся. Чувствую, сидя на БТРе, – щас нам хана будет! – Бабы то к нам подступают все ближе, сковывая наши действия. Ну думаю: – Пипец, прячущиеся за их спинами абреки в раз забросают гранатами! – Что делать? Ну я тут и давай шуметь и в воздух палить, что бы не подступались, а в это время, выскакивает из-за юбок этот пацан с калашом, и прямо на меня целит! Если бы не Геша, мне бы копец! Да скорее всего и не только мне, многих на броне положить смог бы малец. Геша то, у нас снайпер. Мальца то жалко, ему лет одиннадцать, двенадцать было. Дальше к автомату какая-то женщина метнулась, может мать. И тут уж я, из своего пулемёта дал очередь по ногам. Троих самых активных положил на землю, с прострелянными ногами, остальные отступили. Тут такое дело отец Александр, либо мы их, либо они нас. Мы то знаем с Гешей в Афгане поучаствовали. На войне нет детей и женщин, если они взялись за оружие. Либо сам пали, либо они в тебя. И главное непонятные какие-то правозащитники вмешались, либералы мать их за ногу. Поверьте батюшка, тогда близко этих пидоров не было, откуда они взялись и все узнали?

– Да чечены и настучали. – Безразличным тоном ответил Геннадий.

– Откуда? Знамо откуда. В Москве они и празднуют победу над Русским народом. Березовские да Гусинские всякие. И вас соколики они сдали с чистой совестью. Либералы то они как, им свои ценности, а главное своя шкура, важнее всего Русского народа, и нашей матушки России. Так-то. – Как только отец Александр закончил говорить, на полу заёрзал молодой лейтенант. Он открыл глаза и тихо спросил:

– Так что же если ты либеральных взглядов, то и родину свою любить не можешь?

– Так как же ты её любить-то сможешь, если у либералов человеческая жизнь при выше всего? А если ворог, супостат нагрянул, кто отечество защищать-то будет? Вот и теперь вы воюете, а либералы вас сдают, тем с кем вы воюете. Не враг страшен, а твои друзья которые ради наживы и своей выгоды вас сдадут с потрохами.

– Ну это ты поп что-то загибаешь. Ну допустим с Родиной ты прав. Ну а как же мои личные свободы. – Сомневался лейтенант.

– Личные, это какие? Свобода в семейной жизни? А более правильнее сказать без семейной. Иметь жену, любовницу, затем поменять жену на любовницу. Оставить жену с детьми.

– Точно батюшка, педики все это придумали. У меня отец из семьи ушёл, кода мы с сестрой только в школу пошли. Любовь у него видите ли. Продал нас с сестрой. Знаете что это без отца расти, когда ты в нем так нуждаешься. А я с Авгана пришёл, ранение имел, думал жена оценит, кровь за них пролил. – Геша сглотнул подступивший комок к горлу, продолжил: – А она мне, – я полюбила другого. – Я то женился до армии и сын у нас родился. Эх батюшка, а ему сейчас как тому парнишке, одиннадцать. – В глазах сверхсрочника заблестела слеза и он отвернулся.