Константин Крюгер - Карта памяти. Рассказки из прошлой жизни

Позднее я, наконец, выяснил, почему в кругу родных Анатоля называли «Юный Ленинец»: его первой серьёзной школьной любви и двум последующим жёнам их родители дали замечательное имя Елена. А учитывая тот факт, что дебютным браком молодой муж ознаменовал своё совершеннолетие, эпитет «юный» выглядел совершенно корректным.

Толик долго проходил в кругу «гурзуфцев» под прозвищем «Террорист», отражавшим его неутолимый интерес к прекрасному полу. Тёплым московским вечером, сильно отягощённые употреблёнными алкогольными напитками во время Гурзуфской стрелки, мы стартовали на «флэт» из ЦПКиО, куда переместилось гулянье после «утренника» у «левой ноги» Маяковского. В процессе движения из глубины Парка к воротам находящийся в активном поиске Анатоль не оставил без внимания ни одну повстречавшуюся даму. На вопрос моей заинтересовавшейся происходящим спутницы «Ну что, Толь, попалась достойная особь?», последовал запомнившийся на всю жизнь ответ: «Из своей кровати ни одну не выгнал бы, а вот жениться не на ком!».

В течение последующих нескольких лет я регулярно пересекался на пару-тройку дней с Анатолем в Гурзуфе. Они с Натальей и Андреем тяготели к бархатному сезону. Но, несмотря на то, что «семейство» не придерживалось дат московского заезда, на Гурзуфскую «стрелку» всегда появлялось «как штык» и принимало самое активное участие в продолжении праздника, перемещавшегося узким кругом, как правило, на дачу к Тольке.

В «опасные», как теперь говорят, «девяностые» я ударно работал в синдикате из четырёх компаний у старинного приятеля «Петровича», офис которого размещался в гостинице «Урал» на Чернышевского. Анатолий, вполне успешный бизнесмен, регулярно оказывал нам различные услуги и консультации финансового плана. Контора его бывшего сокурсника Сергея, однажды встреченного на Толькиной даче, располагалась в Лялином переулке, в пяти минутах ходьбы от нас. Серёга трудился финансовым посредником при двух крупных частных банках, занимаясь всем, что имело отношение к деньгам: конвертация всех видов валюты, «тёмные» кредиты, финансирование загадочных проектов и т. п. Мы нередко прибегали к его услугам, особенно в части обмена валют. Спасибо Анатолю: очень своевременное предупреждение о том, что Сергей – натура увлекающаяся, и настоятельная рекомендация в его «полуфантастические химеры» не впрягаться, уберегли от весьма серьёзных проблем.

В одну из посиделок в загородных владениях, Анатоль, собиравшийся по коммерческим делам в Страну Обетованную, предложил составить ему компанию. Я в тот момент находился на распутье: работа «Генералом Манагером» в английской фирме подходила к завершению (из-за внезапного исчезновения владельца в бескрайних просторах родной ему Великобритании), а новые перспективы пока не вырисовывались.

«Поехали, прокатишься, глянешь на историческую Родину, может и с работой наладится?!», – и по здравому рассуждению я принял Толькино предложение. У самого Анатоля в тот период на службе дела шли в гору, он являлся совладельцем и финансовым директором крупной, развивающейся оптово-торговой компании.

Перед посадкой в самолёт в «Шереметьево-1» нас с приятелем едва не задавили объемными тюками упитанные молодцы ярко выраженной среднеазиатской внешности, при выяснении отношений на повышенных тонах, едва не перешедшем в «товарищеское недоразумение», оказавшиеся «бухарскими евреями». Анатоль настолько горячо выражал негодование, что активным нарушителем спокойствия и порядка заинтересовалась служба охраны аэропорта и впоследствии отыгралась, гоняя через рамку металлоискателя около часа и последовательно раздев до трусов, но в Тольке таки постоянно что-то звенело.

В аэропорту Бен-Гурион встретил давний друг Анатоля Стас, сразу же устроивший обзорную экскурсию по Тель-Авиву, и, после короткого приветственного застолья на набережной Средиземного моря, доставил в свою квартиру в новом районе Иерусалима с потрясающим панорамным видом.

На следующий день, поднявшись по устоявшейся привычке очень рано, я восседал в одиночестве на кухне Стаса за необычной и очень понравившейся барной стойкой, уставленной хозяйской коллекцией маленьких бутылочек всевозможных крепких напитков, и попивал традиционный утренний кофе. Анатоль и Стас с вечера довольно бурно отпраздновали встречу друзей, оприходовав не только привезённую презентационную литровую бутылку водки «Юрий Долгорукий», но и усугубив её вместе с соседом, бывшим аргентинцем, Педро Винокуром текилой «Ацтека», поэтому их раннего подъёма я не ожидал. Внезапно входная дверь беззвучно распахнулась, и на пороге вырос молодой мужчина «заниженного роста» относительно интеллигентной внешности с объёмным коробом подмышкой. Совершенно не удивившись незнакомцу, он вежливо поздоровался и поинтересовался наличием хозяина. Вполуха слушая мои объяснения про затяжной сон Стаса, «интеллигент» прошёл вглубь объединённой с кухней «залы», привычно приткнул коробку в угол за диван и произнёс на ходу уже в дверях: «Пусть немного здесь постоит, а то я обыска ожидаю!». Знакомый облик – тёмный добротный костюм в сочетании с расстёгнутой у ворота белоснежной сорочкой, из-под которой виднелась толстая золотая цепь, чёрные туфли с блестящими золотыми застёжками в виде кинжала – в сочетании с чистым московским выговором до боли напомнили родной город пару-тройку лет назад. Странное ощущение: то ли я никуда не уезжал из Москвы, то ли опять туда вернулся, не покидало, пока у стойки не возник иерусалимец Стас. «Кто это был?», – на описание утреннего визита гостеприимный хозяин в двух словах объяснил: «Сосед – Гришка! Московский грузинский еврей. Пенсионер бауманской бригады!» и более в подробности не вдавался.