Николай Бредихин - Эва ~ Вергилий. Коломенская дилогия

Причём таких «кумиров» у них может быть неограниченное количество, насколько души и времени хватает. Каждый раз, когда появляется очередная подобная гостья, я говорю себе: «Парень, у тебя проблема!» – и встаю в боевую стойку. Для меня всегда было неразрешимой загадкой: что влечёт ко мне этих девушек, женщин? Ведь большинство из них не имеет ни малейшего желания углубляться в моё творчество, ограничиваясь прочтением пары-тройки, в лучшем случае десятка моих произведений. Но однажды меня осенило: никто, в том числе и самые большие знаменитости, не застрахован от того, чтобы его выбрали духовным или душевным донором. Он просто не в состоянии такое запретить. Да и нужно ли запрещать? Всё, что я делаю в таких случаях, – бережно и уважительно стараюсь перевести отношения в нейтральные, ну или хотя бы в дружеские. Как правило, дальше следует неизбежный разрыв, и эти девушки, женщины переключаются на кого-нибудь другого. Я не знаю, по каким признакам Лиля выбрала меня. Скорее всего, из-за фотографии двадцатилетней давности, где ещё что-то сохранилось от моей прежней завлекательности. Слово за слово – решили мы с ней встретиться в реальной жизни. Опрометчивый, конечно, поступок. Но она была на грани: муж – пьяница, двое детей, маленький городишко в сибирской глуши, в стихах порой такая тоска изливалась, что дрожь пробирала. Я взял отпуск, купил две путёвки сюда, на озеро Нарочь, но уже в Москве, при встрече на Белорусском вокзале, Лиля испытала шок, когда увидела меня. Она меня представляла себе совсем другим. Однако делать было нечего, не возвращаться же обратно? Я сразу обо всём догадался и, чтобы разрядить ситуацию, едва только поезд отошёл от платформы, объяснил своей несостоявшейся «подружке»: то, что мы будем жить в одном номере, ровным счетом ничего не значит – она может строить свою личную жизнь по приезде в санаторий так, как ей заблагорассудится. Ну а дальше… вы и сами видели: дорвалась девочка до удовольствий, слетела с катушек.

– Ясно, – кивнула Нартова, на сей раз вполне удовлетворённая столь пространным объяснением.

Мальгин стиснул зубы. От спокойствия его не осталось и следа. Ах, гордость проклятая! Не удержался всё-таки! Понесло!

– Ясно? А вы сами? Сплошная загадка, между прочим. Бизнес-леди! Хо-хо! С нами, простыми смертными, да за одним столом? Это как понимать?

Алла, ещё ни о чём недобром не подозревая, кокетливо усмехнулась:

– Не отнять, Игорь, – вы догадливы! Предлагаете обмен – тайна на тайну? Что же конкретно вас во мне смущает?

Мальгин придирчиво оглядел свою собеседницу.

– Всё. Одежда модная, брендовая, хоть и неброская. Кожа ухоженная. Косметика дорогущая. Парфюм – вообще отдельная тема. О лечении тоже речь не идёт – ни одной процедуры не посетили. Какая уж тайна! Избитый сюжет!

Алла насторожилась, переменилась в лице. Глаза её сверкнули. Только сейчас до неё дошло, что собеседник давно уже не шутит, а тем более не заигрывает с ней.

– Избитый? И в чём же? – холодно поинтересовалась она.

– Мадам желает забеременеть. Я в точку попал?

Еда была забыта, маски сброшены, в лице Примы проглянула с трудом сдерживаемая ярость.

– Ладно, допустим. Нельзя ли подробнее?

– А нужно ли? – в тон своей визави, так же холодно ответил Мальгин. – Я ведь просто «кропатель», Алла Дмитриевна, дорогая, вы не забыли? Не хотелось бы вас обижать. Как говорят в таких случаях: у каждого свои скелеты в шкафу. Зачем к чужому человеку без крайней надобности в душу лезть?

Нартова отложила вилку в сторону. Аппетит начисто пропал. Ярость переросла в гнев, она уже не сдерживалась.

– Вообще-то я не привыкла, чтобы со мной разговаривали в таком тоне.

– Вообще-то вы сами напросились. – Злость выветрилась, и теперь Игорь просто не знал, как ему достойно выйти из создавшегося положения. Не хотелось оставаться без ужина, в номере у него не было даже чайника. Разве что пересесть?

Он огляделся в поисках свободного места. Но почему-то никто не спешил их освобождать. Все пребывали в расслабленном, благодушном настроении после напряжённого «лечебного» дня. И всё-таки пора было убираться отсюда.

– Сидеть! – услышал он вдруг сдавленный властный голос, как будто приказывали собаке.

«Э нет, переоценила ты себя, хозяюшка, слишком слаб поводок».

– Ладно, – улыбнулся Игорь, стараясь выглядеть как можно добродушнее, – пойду-ка я в свой номер, пожалуй. Там у меня чаёк свежий заварен, по телевизору передачу интересную обещали. Да и Лилечка, заинька моя, наверняка вернулась, заждалась меня.

Читать дальше