Array Сборник - Почерк времени

Отряд небольшой колонной двинулся в сторону города. Вечерело, и на фоне тёмного неба при вспышках молнии было видно, как удаляются несколько десятков теней.

Уже несколько часов лил дождь. На улице не было ни души…

И вдруг со стороны пустого скотного двора выскользнули тени. Три уже немолодые женщины при свете молнии стали высматривать, где закопали батюшку.

При очередной вспышке одна из сельчанок увидела человеческую руку. Послышалось «Ой!», но чья-то ладонь быстро закрыла ей рот и, повернув лицо, показала кулак: «Молчи!»

Видно, солдаты спешили из-за начавшего дождя и впопыхах лишь присыпали расстрелянных служителей церкви. Подойдя к месту казни, женщины опустились на колени и стали руками раскапывать могилу.

Многим казалось, что время тянется, а на самом деле оно летело, как пуля…

Тело настоятеля лежало сверху расстрелянного священника. Подошли двое мужчин с наспех сколоченными носилками. Подняв отца Николая, бережно положили на них. Пока мужчины уносили своего батюшку через чужие огороды, женщины начали осторожно закидывать мокрой землёй тело второго священника: они решили позднее перезахоронить его возле церкви в его селе.

В это время мужчины с носилками закоулками прошли на двор настоятеля и поднялись в комнату, где находился алтарь. Занеся батюшку, положили его на две табуретки и стали искать место, где похоронить отца Николая. Один из мужчин показал место, где находился стол для служб – на него ставили чашу для причастия. Другой молча кивнул: мол, место отличное.

В это время женщины пошли в дом батюшки и на половиках принесли гроб. Две помоложе несли гроб, а постарше – крышку.

Поставив его на пол, они подошли к телу настоятеля. Самая пожилая влажной тряпочкой вытерла лицо от грязи и запёкшейся крови. Приведя отца Николая в более-менее приличный вид, две женщины подняли его и положили в гроб. Заколачивать не стали: стук мог разноситься на большое расстояние. Прикрыв гроб крышкой, они подошли к дверям алтарной комнаты.

– Мы всё сделали… Может, нужна наша помощь?

– Нет. Оставайтесь там.

Пока женщины занимались убиенным, приводя его тело в порядок, мужчины отодвинули стол с угла. Убрав аккуратно пять-шесть плит, они стали рыть яму для погребения – сначала стоя на четвереньках, а потом и в полный рост. Землю аккуратно складывали в сторонке. Молодой сельчанин спустился в яму, стараясь немного расширить её и углубить.

Когда вылез из неё, его товарищ и женщины увидели, что он весь белый: оказалось, церковь построена на известняке…

Выйдя из алтаря, мужчины молча подняли гроб и понесли к яме. Один из них поставил свой край на землю и спрыгнул в яму, потом стал придерживать гроб. Второй повторил всё за ним. Взявшись за края гроба, они опустили его в яму.

Тот, что был постарше, вылез из ямы, встал на колени и начал подавать большие каменные глыбы. Второй укладывал эти плиты поверх гроба. Эта работа продолжалось около четверти часа.

Вдруг с улицы послышался шорох, и все, кто находились внутри, замерли. Одна из женщин подошла тихонько к дверям, прислушалась и посмотрела в щёлку. Во дворе промелькнули две тени. Приоткрыв дверь (хорошо, что она отворялась вовнутрь), женщина внимательно пригляделась. Увидела, как тени подошли к месту, где горел костёр, сложенный из икон и церковных книг…

Молодая женщина взяла палку и стала разгребать угли, всматриваясь в черноту при очередной вспышке молнии. Вдруг она нагнулась и подняла какую-то дощечку. Обернула заранее припасённой тряпицей и спрятала за пазуху.

Ничего больше не найдя, они отошли от костра.

– Может, заглянем сюда? – спросил нерешительно парень. – Пойдём, посмотрим…

– Ты что, без благословления батюшки нельзя! – ужаснулась жена. – Пошли отсюда, пока нас никто не приметил.

– Что ж, идём.

И они ушли.

Закончив с погребением, прихожане поставили стол на место и прибрались. Мужчины заметили в углу алтаря маленькую икону святого Николая Угодника. Подойдя к ней, тот, что был постарше, вытер её и поцеловал. Потом положил во внутренний карман пиджака. Отряхнувшись от белого известняка в комнате, все пятеро вышли наружу.

Дождь всё лил. На улице стояла темень, путь им указывали только отблески грозы. Через полчаса – окольными путями – сельчане вернулись к себе домой.

К утру ливень окончательно смыл следы человеческого (или нечеловеческого?) пребывания в этом месте. Дождь закончился, и выглянуло солнышко.