Евгений Кузнецов - Миг Мысли. Роман-эпилог

…Однажды она вдруг вообразила… дикаря!.. человека того первобытного!..

И будто…он – её…

А как именно?..

Она стала грезить

Стонать…

Общаюсь теперь, волей-неволей заметил, почти только с женщинами.

Вот такое бы мне было дано – в испуганном отрочестве, во взбалмошной юности!..

Теперь – по возрасту моему?..

Тогда: по возрасту – чего во мне?..

…В моём стоянии теперешнем этот быт – символический, знаковый?

Даже больше – далее предположу.

Явясь в пространство ощутимое, я сам как вещество ощутимое, плод и младенец, – общался ведь, телесно-то, исключительно с матерью – с женщиной!

…То есть – я вернулся к истинному моему состоянию. – Кровному, естественному, природному.

«Будет женщина – будет жизнь.

Будут радость – будет мужчина.

…Что же это я?

Пишу от лица… женщины».

Я – на корабле.

На – Корабле!

Ощущение – Корабля. Явное. Живое.

Корабля – одинокого.

И – одиночества на Корабле.

И – одиночество этого ощущения.

Человек как человек, чуть став человеком, был прежде всего – астроном!

Глаза…

Не было, может, ещё и колеса, ни даже зубила, но было уже – наблюдение, созерцание, анализ, схема и – признание Отцовства звёзд.

Глаза, они – и разведчики, и мечтатели!..

Звёзды были тогда из всего грозящего ежемгновенного – самым спокойным и неизменным.

Единственным, из всего загадочного, наиболее подручным и доступным.

О, единственным – из всего могущественного – неопасным!

Не могло быть – иначе.

Иначе – не могло быть.

Чего ж ещё живому?

Вокруг и рядом были – только самки и те, кто грозил отнять и отнимал самок… кусок мяса и те, кто грозил отнять и отнимал кусок мяса… птицы и ловушки на птиц… бури и звери – и норы от бурь и зверей…

Человек – становясь мало-помалу человеком – прежде всего обратил свой взор и усилие своего пра-разума именно к звёздам.

В Верх.

В Высь.

Человека как человека выпестовали звёзды.

Сами при этом они, звёзды, становясь мало-помалу Небом.

Не могло быть иначе.

Иначе, впрочем, и не было.

Я – на чётках Эволюции.

Я нанизан – бусинкой среди бусинок – на нить Эволюции.

Нет меня какого-то такого… и никогда не будет меня, родись я хоть тысячи лет раньше, или тысячи позже, какого-то такого… у кого предки не были бы какими-то – именно такими.

Я – генетически на Нити.

Такова моя, так сказать, группа крови: Нить.

«Какими-то» – о предках: значит – переродившимся в меня. Сами же – превратившимся в прах и в мираж.

Я – очередная гримаса, новаторская и оригинальная, её – Эволюции.

Я – всего лишь(?!..) лишённый шерсти и бесцеремонности живое существо.

Между прочим – шерсть до сих пор вынужденный срывать с других живых существ… и – бесцеремонно же всему живому и неживому определять в Мироздании ниши и наименования.

…Однако, чётки есть чётки.

Я уже не…

Но это же значит…

Что?

Да то.

Что я и – ещё не…

Иначе – я не живой!

То есть я – на Нити, которая – всё продолжается…

Не может быть иначе.

Как не может быть, что говорит это не живой, а…

Сказать прямо: мутация есть мутация.

Я – продукт мутации.

Как прошлом, так и… в настоящем.

Я – сотворил богов…

До меня на небе не было Неба.

…Я – вещество.

Мои мысли – вещество.

Мысля – я выражал их вовне.

Мысли где-то накапливались.

Я – напитал моими мыслями какое-то вещество.

На-думал, на-чувствовал… на-страдал, на-пел… на-хотел, на-желал…

Оно – какое-то пространство.

Оно, напитанное, стало – Пространством.

Небом.

Тоже – Веществом.

Мысли – молитвы.

Я – намолил Вещество, Пространство, Небо.

Богам – как и мне – два с половиной миллиона лет.

Явно, явно так!

…Тысячи лет, до сего дня, я как человек этим Намолённым Пространством окормляюсь и дышу. – Принимаю оттуда духи в новых младенцев и отсылаю туда духи из мертвецов.

Принимаю оттуда судьбы и советы и отсылаю туда просьбы и благодарности.

Принимаю оттуда – и проклятия…

За то, что сам туда их посылаю…

…Весь мир стал – Миром.

Видимым и невидимым.

Обитаемый мною мир стал быть весь пронизан невидимым.

В котором столь же многочисленны духи, как в видимом – тела.

Без живого присутствия невидимых духов разумному, разумному – действительно, ни шагу. – Не в комнате, ни в лесу… ни в поле, ни в море…