Ольга Шорина - Тетрадка с корабликом

После обеда я прочла красную брошюрку и узнала про экологические «электромобили», которые должны бы заменить двигатели внутреннего сгорания, весь этот тетраэтилсвинец и бензин. «Не губи первоцвет, побойся Бога!»

Ближе к вечеру приплыла Галина Георгиевна, тоже вся какая-то экзальтированная:

– Ой, Аля, Аля! И не скучно тебе здесь сидеть! Ты уже, наверное, все газеты здесь перечитала!

Я передала, что заходил Дормидонтов.

– Нет, во вторник я не могу! Ко мне приезжают родственники из Казахстана, они едут в Белоруссию, и я должна буду их проводить и встретить, посадить на поезд…

Я что-то для связки слов спросила про Дормидонтова, и Лепёхина подняла пальчик:

– У него – двое маленьких детей!

Да что это за сука такая озабоченная! По себе, что ли, судит?

– А ты не хочешь билет на футбол? – уже по-матерински предложила Лепёхина. – Недавно же стадион отделали. Там глава будет, вся администрация…

– Да нет, я спортом совсем не увлекаюсь.

Я просто не могла туда пойти. Мама скандал устроит.

Лепёхина же озабоченно полезла в буфет.

– Где-то у меня здесь бутерброды лежали… Вроде не испортились… На вот, покушай…

У нас в Щёлкове очень трудно купить газету «Завтра». Я беру её в синем полосатом шатре у речки, у чернявого пожилого мужика лет сорока пяти.

Иду по Пушкина обратно, а сзади меня – два пьянтоса: то ли отец с сыном, то ли просто друзья-собутыльники с большой разницей в возрасте.

– Красавица! – позвал меня пожилой.

– Да таких красавиц – …! – матерно огрызнулся молодой.

– А … – ничего!

А я вздумала навестить Янку Летову. Она очень любит, когда к ней приходят, но я не захожу из-за её матери.

Яна открыла и засияла!

– Кто ко мне пришёл! Моя милая подружка!

Я ужасно смутилась. Мне так никто никогда не радовался.

– Я нашла работу!!! – похвасталась я.

– Тебе мама помогла, да?

– Нет, я сама!!!

И я рассказала, как нас найти, и пригласила её к себе на работу.

Сегодня вновь забегал Вадим Юрьевич, – узнать, соблаговолит ли Галина Георгиевна прийти на собрание КСУ. Я доложилась про её родственников и записала его в журнал.

Заходил Хлопунов.

– Алинка, привет! Что, решила, значит, поработать на общественных началах?

– Я зимой в библиотеке работала в Щёлкове-7, но мне сказали, что я чужое место занимаю.

– Так у них там ещё и библиотека есть! Наверное, на квартире на какой-нибудь…

– Да я в школе работала. Просто библиотечная система и школьные библиотеки подцепила…

Работу я ненавидела. Я могла проработать там и до лета, но ушла из-за того, что у меня не было медицинской справки. В декабре нашу поликлинику разгромили и подожгли, и можно было тянуть и отнекиваться. Но не вечно.

А желающих на моё место и вправду было много…

– А тебя, значит, выгнали ради какой-то офицерской жены! Да, офицерская жена! Целый день вроде бы и дома, и в тоже время на работе… Ладно, скажешь Галине Георгиевне, что заходил Евгений…

И я также записала его в журнал.

Ни председателя, ни зама ни вчера, ни сегодня не было.

А вдруг они вообще никогда сюда больше не придут?

Вспомнила! Михаил Викторович собирался к главе Загорянки!

Утром, когда я открывала нашу дверь, ко мне вдруг подлетел плешивый человечек с венчиком белых волос вокруг лысины. Длинные фалды серого пиджака делали его похожим на кузнечика.

– У них замок вечно заедает. Давайте я его вам отвёрткой открою!

И что-то там повернул, за что я его сердечно поблагодарила.

В экологическом фонде сегодня плясали до упаду. Торгаши принесли какой-то «бальзам», но «кузнечик» сказал:

– Извините, но мы сейчас смотреть ничего не будем: все празднуют.

Ещё предлагали фильтры для воды:

– Я знаю, что вода у вас здесь плохая, а станет водичка чистая, серебристая…

И я занесла координаты их фирмы в журнал как распространителей экологической продукции.

А сегодня Яна пришла. Говорит:

– Главное, я захожу в первую попавшуюся дверь и спрашиваю: «А Алина здесь работает?» – «Это такая чёрненькая, с каре? Последняя дверь налево».

И мы пошли в библиотеку на Талсинской, где Яна года два не сдавала книги. Молодая унылая библиотекарша с неудачной стрижкой под Мирей Матье простонала:

– А что же нам сказали, что «здесь такая не проживает»? Вот в карточке написано: «Не проживает». Мы звоним и спрашиваем: «Адрес – такой?» – «Да, адрес этот, но здесь такая не проживает!!!» И ещё истеричным голосом таким, противно даже…