Иван Бакунин - Шок-шоу

– Смотрите, сейчас тоже будет очень интересно.

В салон ворвался Иван Дубинин, упал на колени перед Вероникой и забормотал:

– Вероник, хватит тебе. Дай мне, просто дай и я отстану. Дай, пожалуйста.

Вероника вся побелела, встала.

– Извините, – обратилась она к администратору.

Та пыталась призвать к порядку Дубинина:

– Мужчина, что вы себе позволяете? Вам здесь не место. Покиньте немедленно салон.

Вероника побежала к туалету. Иван попытался поймать её за штанину, но промахнулся. Вероника заперлась в туалете изнутри. Иван подошёл к двери и принялся стучать в неё.

– Вероник, я всё сделаю очень аккуратно, тебе понравиться, обещаю. Знаешь, какой я старательный, – нёс откровенный бред игрок номер один.

Вероника же набрала номер в смартфоне. Хриплый голос с акцентом ответил быстро:

– На связи.

– Ашот, меня преследует маньяк. Лети быстро на Проспект мира салон Лилии. Ты помнишь этот адрес. И Гургена прихвати.

– Какой такой маньяк-шманьяк? Поклонник?

– Да, но маньяк. Он хочет меня.

– Тебя многие мужчины хотят.

– Ты хочешь, чтобы он меня тут изнасиловал и расчленил!?

– Еду, еду, не волнуйся, мышка моя. Буду через десять минут.

На следующей картинке два парня кавказской внешности выволакивали Дубинина из салона на улицу. Песочников комментировал:

– А он смелый парень – ничего не боится. Ни гнева женщины, ни собак, ни Гургена с Ашотом.

Гурген и Ашот жестоко избили Ивана. От смачного удара Гургена в челюсть Иван упал в объятия Ашота.

– Слушай, хватит, может быть, – сказал Ашот. – Не могу я больше бить инвалида.

– И, в самом деле, как то некрасиво получается, – согласился Гурген.

Обмякший Дубинин упал на асфальт.

– Эй, ты? Ты больше не будешь девушку преследовать? – обратился к нему Ашот.

– Угу, – пролепетал Иван.

– Кажется, он всё правильно понял, – сказал Ашот.

Камера вывела крупным планом Песочникова. У него было серьёзное лицо, будто он вёл не развлекательное шоу, а трансляцию из Государственной Думы.

– Это было жестоко. Избить больного человека. Увы, мы не могли вмешаться и остановить этих людей. Иначе бы шоу сорвалось. Таковы наши правила. Мы вмешались бы только в случае, если игроку грозила бы стопроцентно смертельная опасность. Я подумал, что был сначала, в каком-то смысле, не прав относительно Ивана, того, что касается его умственных способностей и других талантов в кавычках. Поглядите, какой напор, какая безудержная смелость. Не та ли это смелость, которая города берёт. Будем наблюдать дальше. А что же происходило с нашим вторым игроком Вадимом во второй день игры? Смотрим.

На картинке появился Чайка. Нервный и растрёпанный в трениках с оттянутыми коленками он курил на балконе. Пепельница из консервной банки наполнилась с горкой окурками. Песочников комментировал:

– Наш герой думает, как ему получить доступ к Наташе. И ничего умного ему в голову не приходит. Ага, вот глядите, он спохватился. У него появились кой-какие мысли насчёт завоевания сердца и не только его прекрасной дамы.

Вадим входит в комнату, садится на диван с гитарой и отчаянно подбирает мелодию. Он пытается придумывать текст и мелодию одновременно. У него ничего не получается, тогда он кладёт гитару на пол и ходит по комнате из одного конца в другой. Потом Чайка останавливается посреди комнаты, что-то быстро обдумывает, подходит к столу, с которого берёт мобильный телефон.

– Сейчас он будет звонить своему другу Косте, такому же неудачнику, как и он. Правда, друг нашего героя более плодовит в творчестве, – комментировал Песочников. – Давайте, послушаем их разговор.

Чайка подошёл к двери балкона и приоткрыл её. Слышны долгие гудки.

– Алло, – слышен мужской звонкий голос.

– Кость, привет, – начал Чайка.

– И ты будь здоров. Давно тебя не было ни слышно, ни видно.

– Много дел.

– Бизнес?

– Прикалываешься? Сам знаешь, какой из меня бизнесмен. Болтаюсь, как одно вещество с неприятным запахом в проруби, как обычно. Я тебя хотел попросить сделать мне одно одолжение.

Чайка запнулся. Образовалась пауза.

– Ну? Какое одолжение? – спросил Костя.

– Мне нужны песни. Десяток. Ты не одолжишь мне их?

– Каким макаром?

– Сделаем вид, как будто их я написал.

– Что, значит, сделаем вид? Я их исполнял в компаниях. Люди знают, что я их автор.

– Да, где ты их исполнял? На пеньках в лесу?

– На фестивалях я их пел также.

– Каких фестивалях? Кто на них ходит. Кучка городских сумасшедших?