Сергей Хоршев-Ольховский - Обыкновенная любовь

Малая проза Сергея Хоршева-Ольховского – это всегда что-то особенное: яркий, непредсказуемый, самобытный мир, заключённый в небольшие литературные объёмы. «Краткость – сестра таланта», – сказал классик русской литературы А. П. Чехов, и в этой истине заключена большая мудрость. Только безукоризненно владея стилем и словом, понимая, зачем и о чём пишешь, можно вложить в произведения малой прозы глубокие мысли, свою философию. Каждый рассказ Сергея – это микромир, самодостаточный и уникальный, где люди предстают перед читателями такими, какие они есть, – открытыми, искренними, очищенными от «шелухи» образа, со всеми своими горестями и радостями. Они плачут, смеются, шутят… Чувства, эмоции, переживания, которыми автор наделяет персонажи, близки и понятны каждому из нас. В этом отождествлении, способности не просто придумать персонаж и поместить его в свой выдуманный мир, но и по-настоящему оживить его, сделать реальным, узнаваемым и состоит главный талант писателя Сергея Хоршева-Ольховского – писателя, способного понять русскую душу.

«Писать надо не то, что есть, и не то, что “надо”, а то, о чём мечтаешь», – говорил Антон Павлович Чехов.

О чём мечтает Сергей Хоршев-Ольховский: «Пусть следующие поколения достоверно узнают, без прикрас, – хочется верить, что захотят узнать, – как жили их сельские предки в третьей четверти двадцатого века: чему радовались, от чего страдали, как любили, на каком наречии говорили».

Свои мечты Сергей Хоршев-Ольховский воплотил в своих произведениях, создав живые, полнокровные образы. Он поднял вечные темы добра и зла, дружбы и чести. Многие истории, которые обязательно оставят след в вашем сердце, – родом из детства. Как говорит сам Сергей, «я любил в детстве и юношестве слушать рассказы стариков о прошлом нашего края…»

Братья-близнецы Борис и Глеб и их сверстник Илья [1] Все имена взяты автором произвольно. Любые совпадения случайны. с раннего детства были неразлучной троицей. И на рыбалку всегда вместе ездили, и на дворовой площадке всегда играли за одну и ту же команду, и в школе были «один за всех и все за одного». Три мушкетёра, да и только. Но однажды неразлучная троица вдруг стала четвёркой. В компанию «мушкетёров» влилась, как-то незаметно для них самих, бойкая и симпатичная девчонка из дома напротив, которую во дворе все ласково звали Марийкой. А мальчишки окрестили её д’Артаньяном и относились к ней точно так, как к любому другому члену своего дружного коллектива – как к другу и брату и без скидок на то, что она девчонка. Однако время не стояло на месте. «Мушкетёры» подросли, и у них возникла трудноразрешимая проблема: они влюбились в своего д’Артаньяна. Влюбились одновременно, безоглядно и не знали, как быть дальше. Для решения этой нелёгкой задачи они втайне от д’Артаньяна собрались на дальнем пустыре и после долгих отчаянных споров постановили: «С Марий кой будет тот, кого она сама выберет. И всё должно быть честно, без подвохов». Свой уговор они скрепили крепким рукопожатием и кровью, разрезав лезвием правую ладонь.

Время быстро бежало вперёд. Марийка взрослела и всё хорошела и хорошела, на зависть другим девчонкам. Вскоре она совсем заневестилась и поняла, что влюбилась в близнецов, но в которого из них больше, так и не смогла разобраться, как ни старалась – они были одинаковые буквально во всём. А вот кто больше всех был влюблён в неё, она знала точно, – Илья. Каждый раз при встрече с ней он светился от счастья и не скрывал этого, несмотря на «мушкетёрский» уговор на пустыре. Да только душа у Марийки не лежала к нему как к любимому парню. Она видела, что он с каждым годом становится всё более и более самолюбивым и завистливым, и чувствовала бдительным женским сердцем, пусть ещё взрослеющим, девичьим: он ей не пара.

Скоротечное время всё продолжало и продолжало неумолимо бежать вперёд. Парни тоже всё взрослели и взрослели, всё мужали и мужали, и в конце концов настал срок служить им в армии. К тому моменту они все стали заметно отличаться друг от друга по характеру, даже близнецы. И Марийка на проводах наконец поняла, кого она больше всех любит, – Борьку!