Array Сборник - Точки. Современный рассказ

Вот хрустальный стакан, принято считать, что он изготовлен на фабрике безымянным рабочим, но на самом деле стакан только что возник в голове Будды. Смотри внимательно на игру света в хрустале, дотронься и ощути маленький скол, здесь, сбоку. Все это существует только одно мгновенье, и в следующее, когда Будда перестанет о нем думать, стакан исчезнет.

Постарайся сейчас представить все, что ты видел, знаешь о мире и о себе самом, все, что ты называешь «я» и «не-я»; представь все это чем-то одним, очень простым и понятным.

Костя, ты очень близко. Чувствуешь, изменилось?

И два последних откровения для тебя.

Будда на самом деле

Читатель,

а мы всего лишь точки

типогра

фской

кра

ск

и

.

Родилась в г. Сургуте Тюменской области. Работает в сфере информационных технологий. Выпускница ВЛК при Литературном институте им. А. М. Горького 2011 г., семинар прозы А. В. Воронцова. Автор рассказов и повестей. Публикации в составе сборника «Путь мастерства», в журнале «Смена», в сетевых изданиях.

Я стала программистом из-за Арчи. Только так я могла спасти его. В последнее время он редко выходит на связь. Его приходится вызванивать, выискивать в сети.

Коммуникатор пискнул, я рванулась к экрану в надежде увидеть Арчи, но это была мама:

– Привет, Кэсси!

Теперь в моде имена, созвучные с названиями галактик и звездных систем. Меня назвали Кассиопея. Моего брата – Арчибальд, в честь загадочной, слабо изученной системы, в которую еще не ступал ни один человеческий звездолет, и известна она была лишь по изображениям с телескопов.

– Привет, мам! Прекрасно выглядишь! Ты сделала сегодня свой инфоснимок?

– Да, милая. С утра, как обычно. А ты свой?

– Да, конечно.

Мать, с лучистыми морщинками вокруг глаз и аккуратно уложенными завитками серебристых волос. И дочь в маленьких, почти невесомых очках с круглыми линзами «минус три», наспех перехваченные в хвостик пряди выбиваются тут и там «петухами». Они улыбались и смотрели друг на друга. Точнее, смотрели в экран, каждый в своей точке вселенной. Ученые говорят, девяносто процентов информации человек получает через глаза. В этом смысле общение по коммуникатору было на девяносто процентов полноценным.

Сегодня каждая из них стала на день старше, и сканер зафиксировал срез личностной активности – события за прошедший день, колебания психики, мысли, все новые, едва уловимые изменения внешности, жесты, движения глаз, уголков губ. Это резервная копия личности, на непредвиденный случай.

Перед мамой на столе дымилась кружка с чаем. На кружке фотография: я и Арчи, щека к щеке, у обоих рот до ушей. Он – уже худой, я – еще по-юношески пухленькая. Я помню этот снимок. Арчи делал его с руки, направив объектив на нас, поэтому лица вышли засвеченными, носы – крупноватыми, но в целом получилась смешная, радостная фотка. «Улыбайся шире! – командовал Арчи. – Прямо, чтоб скулы сводило!»

– Как дела на Виге? – мать сделала глоток чая, и ее интонация изменилась. Голос чуть дрогнул, обозначилась морщинка между бровей.

– Все хорошо, – я бодро улыбнулась и затараторила о мелочах, стремясь увести ее в сторону. – Погода отличная, воздух свежий, не то, что на Земле. Жаль, зона засекречена, и ты не можешь сюда приехать.

Я стараюсь чаще улыбаться. И шире, как командовал Арчи. Психологи говорят, от этого повышается настроение. Надеюсь и маму заразить своей улыбкой, но она все грустнее.

– Жаль. А у меня чай с малиной. Вкусны-ы-ый! – протянула она и умоляюще сложила руки. – Кэсси, ты уже пять лет не была дома. Приезжай! Скоро у Арчи день рождения.

Я заныла:

– Мам, ну что ты опять… Ты же знаешь, у меня работа… Отметим виртуально, как обычно. Я сделаю «комнату», все будет как в жизни. Хочешь, как на нашей старой квартире? Или нет, на даче! Ты помнишь: старый вяз, терраса с облезлой балюстрадой, кривые ступеньки…

– …с резиновыми полосками, прибитыми, чтобы не поскользнуться, и кусты сирени вокруг, – подхватила мать. – Шикарная у нас была сирень… И все же… может, ты приедешь? Я так хочу обнять тебя.

«Какая же она живая!» – думала я, глядя на мать. Морщинки, добрые морщинки вокруг глаз росли с каждым годом и делали ее лицо все нежнее, живее, красивее. Ее движения, мимика – такие привычные и все же каждый раз неуловимо иные. Наклон головы, когда она прячет слезы; улыбка – один уголок рта чуть выше другого; изгиб кисти, когда она держит сигарету.