Исаак Ландауэр - СМДБВБИП

– Если только сознание не прививка парой нейронов от мозга гостя из чужой атмосферы. Кстати, вполне..

– Закажем фруктовую тарелку? Что ты сказал?

– Что последовательность вопросов выдает приоритетность. Не старайся выглядеть глупее, чем себе кажешься.

– Повтори, пожалуйста, – снова переигрывает. Дальше.

– Не тупой, – версия третья: раба из образованного порядочного человека лепить труднее. Версия четвертая: не усложняй. Воспитание, нищета под кожей, шабаш. Глазки закрываем, танцуем. Money talks: как повторил раз восемь плутоватый мастер с желтым брюхом, голову придется менять. Посмотрим. Уравнение из серии, что проще: разнообразить в порядке индивидуальности штаны или ходить в одних и тех же по разным местам. Проще без штанов. Доходчивее тоже. Спать.

Французы, говорят, задумываются о пенсии непосредственно в момент совершеннолетия. О том, насколько больным является общество, где допускается планировать на полвека вперед, не хотелось и думать. А хотелось, соответственно. Бывает суицид от отчаяния. А случается.. Почему нет. Единомышленников допускается искать, а случается.. Почему нет: создать. Возьмите брошюру анонимных алкоголиков, замените выпить на жить и можно внимать. Вникать, искать, слушать и понимать. Человеку нужна идея.. Почему нет: самоубийство как минимум красиво. Безусловно и всерьез. Шаг вперед по собственному желанию, без страха и блефа, шаг. Доказательство движения, хотя бы одному себе. Без глупых записок и напутствий мнимым друзьям; шаг.

Религия, помимо прочего, это иллюзия цели, ощущение осмысленности всякого действия и, следовательно, мгновения. Для чего-то, значит не вместо себя, но вместе – с заботой о себе еще чего-то: пусть будет, если хуже не будет. Логично и глупо одновременно искать смысл в бессмыслице: мир, который просто есть. Удовольствия это установленная физиологией, иначе тем самым миром, потребность, а дальше разве только красота.. У нее есть задача воспроизводства, в отличие от тебя, у которого ничего подобного нет. Осознать динамику, наплевать на слова и..

– Как ты вообще машину-то ведешь?

– Да я и сам не знаю, – едва ли бог бывает невезучим. У него вообще с ассортиментом беда.

– Интересное устройство: непонятно, но о.уенно. Тут смеяться надо, а не молиться.

Кто мне даст эту свободу, если сам не заберу. Она-таки сделала себе сказку наяву: хоромы возводятся сами собой, скатерть-самобранка полна и послушный защитник от горыныча под рукой. А не пойти бы ей.. Когда ставишь задачу проехать сколько-то на велосипеде, добавляя столько-то в неделю раз, превращаешь удовольствие в обязанность. Галимый капкан эта цель, раз делает из наслаждения работу: занят, значит все не зря. Дебилы, как сказал приятель, гулявший тут три тысячи лет. Остановимся, пожалуй, тут.

– Заваривай. Попы все одна контора; бессознательно. Гештальт. И все дела.

– Пожалуйста. И говорят-то, по сути, одно и то же: рай и ад, весело и грустно, приятно и больно; разве забывая об оттенках. Об общности и единстве всего здесь и вся. Что заставляет клетку делиться, а траву расти: тянуться выше, чтобы впитать солнечного света все больше. Что, если не удовольствие: боль не нужна тому, кто не способен избежать, а больше нечему тут улучшать – ни к чему. Два – меньше, чем три, но два – необходимо и достаточно для вечной динамики суммы. Два грамма – уже не два грамма – на планете, которая потяжелела или похудела.

– Куба. Беспонтовые игрушки бог и дьявол.

– Ну, куба. Не привязывайся к словам.

– Пусть так, было бы на что. Хорошо ты догадался бизнес сделать. Вопрос, как умудряешься не упустить.

– Просто. Игра в цифры, не надо только видеть за одними – живых людей, а за другими – живые деньги.

– А за теми и другими красивых баб. И впрямь наш тот, кто, болтая, ищет собеседника, а лучше действительного рассказчика.

– Пошло уже, вроде..

– Разгоняет. В жопу этот гештальт. Чем повторить что-нибудь великое, лучше замахнуться на новое.

– И победить?

– Побеждали уже. Говорю же, новенькое. Ребенка ни к чему учить, если легче научить его думать самому.

– Спасибо он тебе скажет разве..

– Не важно. Важно, что мы теперь заодно. Даже, если порознь – вместе.

– Приятных вам путешествий. Коту нужнее уличная кошка.

– А ты?

– Контрольный мухоморов и Цой.

– Последний герой?

– Первый пошел; не так страшна смерть, как работа. Баранку сдаю.

Глупый намечается разговор: здравствуйте, водитель автомобиля, по совместительству мой товарищ, отбыл. Приказал, так сказать, долго жить. Где-то даже посоветовал. Хороший парень, но слегка не в себе: был. И остался, коли не следовать придурковатому ритуалу прощания. Впрочем здесь, пожалуй, последуют. Странное развлечение увидеть знакомого человека в гробу. От стаи к стае тут принято – или приятно, рыдать, благодарить и восхищаться. Одни болгары додумались не придавать значения, им покойники, что переехавшие за океан родственники: быт.