Ольга Фандорина - Ложная реальность

Мы переглянулись и улыбнулись друг другу, и этой «подзарядки» мне хватило до позднего вечера.

С тех пор «случайные» прикосновения и переглядки сквозь зеркало вошли в привычку. Больше того, пристальный взгляд голубых глаз я ощущала спиной во время планёрок. Поворачивалась, чтобы успеть перехватить его, и в случае успеха думала: «Ещё одна маленькая победа». А ведь раньше глаза Андрея казались мне ледяными…

Чем больше времени проходило, тем активнее мечты об Андрее вытесняли из моего сознания другие мысли. К середине февраля я не могла не думать о нём даже несколько часов, тем более когда на уроках вспоминали Андрея Болконского или романы Леонида Леонова. Кровь мгновенно приливала к моим щекам, а колени пронзала дрожь.

Стоило мне увидеть Андрея или услышать его голос, как переживания усиливались до шума в ушах и приятной, щекочущей слабости во всём теле. Сердце словно обрывалось и падало, и это притом, что разговаривала я с Андреем всего лишь о погоде, уроках, курсе валют, событиях в мире и в городе. Мы были исключительно коллегами, у нас было обычное рабочее общение, и оно не предполагало ничего личного. Однако мне всё равно казалось, что в присутствии Андрея я несу полную чушь.

– Олесь, рассеянность и неловкость – это нормальная реакция влюблённого человека, – посмеивалась в телефон Лена.

– Да, но тут есть ещё кое-что, – я перевела дыхание. Широкие шаги, которыми я мерила комнату, участились. – Андрея выбрали в резервный фонд школьных руководителей. Год-два – и он станет директором. Может, нашего лицея, не знаю.

– Ну так это же отлично!

– Просто я подумала… – я закусила губу. – Сейчас, на взлёте его блестящей карьеры, ему меньше всего нужны досужие сплетни, служебные романы и подобные вещи. Иногда он так грустно смотрит на меня! Я однажды аж приостановилась. Представляешь, как всё не вовремя… Андрей может решить, что мне нравится не он, а его положение.

В трубке раздался глубокий вздох.

– Послушай меня внимательно, подруга. Во-первых, пусть он сам решит, что ему нужно. Во-вторых, не называй происходящее служебным романом. Это явление ассоциируется с чем-то временным. Вряд ли Андрей падок на такое. И, в-третьих, не думаю, что он сомневается в твоей искренности. Ты же теряешься, волнуешься. Это очень сложно подделать. Так что перестань загоняться и просто наслаждайся.

– Хорошо, – согласилась я, сдерживая слёзы и пытаясь улыбнуться.

Едва раздувшийся костёр тревоги потух, и Снегурочка передумала через него прыгать, тем более что таять от наслаждения было куда приятнее.

Мой день рождения выпал на понедельник. «День тяжёлый», – гласит старая присказка. «День чудесный!» – готова была прокричать я на весь мир. Андрей поздравил меня! Ни в свой предыдущий день рождения, ни на прошлое Восьмое марта я не получала от него поздравлений. А тут…

– Желаю оставаться позитивной и сохранять хороший настрой до конца учебного года, – сказал он, приосанившись и согревая меня теплом внимательного, многозначительного взгляда.

Моё сердце пустилось вскачь с первых звуков голоса Андрея, а слова отпечатались в памяти огненными буквами. В тот же вечер я сделала свою первую закрытую запись в ЖЖ, догадываясь, что их будет не счесть и каждое воспоминание, каждая деталь станут драгоценными.

Пару дней спустя я по обыкновению осталась после уроков в учительской проверять тетради. Почти все коллеги разошлись, и только Андрей, напевая что-то себе под нос, сверял свои записи с журналом. Меня так и подмывало начать разговор, но я стоически удерживала себя от первого шага. Наконец Андрей, оторвавшись от журнала, спросил:

– Олеся Владимировна, давно хотел узнать, почему вы так надолго остаётесь в среду.

«Потому что влюбилась в тебя, как ненормальная».

– Ну… В другие дни просто нет времени, – я сглотнула и выхватила из стопки следующую тетрадь.

– Понятно.

Андрей поставил журнал на место и быстро вышел, а я прикусила ручку и только тогда поняла, что начала проверять работу синим.

В тот день мы дважды столкнулись – в дверях и на лестничном пролёте. И не могли разойтись несколько секунд, пока Андрей не придержал меня за руки. А вечером, когда последний урок второй смены близился к концу, я и Андрей снова остались одни в учительской. Он сидел на диване, покручивая брелоком в руке, я – за столом, прямо и отведя плечи назад. В последнее время я вообще полюбила расправлять плечи, будто раскрывая себя.