Софья Шаер - Жертвенник Галатеи. Роман

– Тош, мне надо делать домашнее задание, – отмахнулась от нее девушка. – Позови других пони, поиграйте вместе.

Такой ответ Тошу явно не устроил, но строгий взгляд бабушки не оставил пространства для споров. И девочка понуро пошла в детскую, пиная все подряд косяки, чтобы бабушка и старшая сестра точно поняли, как она обижена.

Переодевшись, Несси прошла на кухню и включила чайник. Есть не хотелось. В голове все еще крутилась жуткая кукольная мастерская и куклы, сделанные с фотографий мертвых людей.

– Где ты так задержалась, Фимочка? – спросила бабушка, садясь за стол напротив нее.

– У Вики, – коротко ответила Несси, надеясь, что дальнейших вопросов не последует.

Но Агафья Петровна была не из тех людей, которые удовлетворяются простыми ответами. Грузная шестидесятилетняя учительница математики на пенсии, она выглядела в жизни так же строго, как на работе: длинные платья с глухим воротом, неизменный пучок на голове, очки с толстыми линзами и этот взгляд, просвечивающий насквозь, как рентген. Ученики ее боялись до обморока. Но в семье Агафья Петровна тираном не была. Она нежно любила двух своих внучек, которых воспитывала с детсадовского возраста.

Несси почти не видела своих родителей. Ей было три, когда они вступили в международную организацию «Врачи без границ» и отправились спасать жизни в Йемен, а потом в Ирак, а потом в Сирию… Семь лет назад мама вернулась. Она была беременна Тошей и хотела родить на родине. Два года они прожили все вместе. Это были безумно счастливые два года. Часто к ним приезжал отец. Но потом родители снова вернулись к спасению чужих детей, оставив родных дочерей на попечение матери Несси, в просторной трешке – слишком тесной для пятерых, но для троих – в самый раз. У них была хорошая жизнь, никто не жаловался. Благодаря волонтерской деятельности родителей Несси поступила на бюджет в престижный вуз, а Тоша – в хорошую школу и бесплатно ходила на бальные танцы. Родители старались ради них, ради их будущего. Но иногда, вот как сейчас, их так не хватало рядом. Потому что им, наверное, Несси рассказала бы о том страшном, что с ней случилось. А бабушке, которая в прошлом году перенесла микроинфаркт – конечно нет.

– А что же тебе Вика зонтик-то не дала? Льет же, как из ведра! – возмутилась Агафья Петровна.

– Ну… не знаю… я не подумала, – сказала Несси, поднимаясь, не столько затем, чтобы налить чаю, сколько пользуясь возможностью отвернуться. – Тут же рядом… ну и вот…

Вика жила не рядом. Три остановки на трамвае. И бабушка это знала.

– Фимочка, – сказала она, когда девушка села, и попыталась заглянуть внучке в глаза, – ты чем-то очень расстроена, девочка. Что не так? Что случилось? В институте что-то? Так ты скажи, я помогу, ты же знаешь…

Несси покачала головой.

– Да нет, просто я… Просто мы с Викой поссорились. Вот. Поругались, и я ушла. Поэтому и не взяла никакого зонтика.

Агафья Петровна понимающе кивнула.

– Бывает по молодости. Чего только не бывает! Не из-за Макса хоть поругались? А то знаешь, любовь, приходит и уходит, а друзья – это навсегда.

– Не из-за Макса, – на автомате ответила Несси.

Точно, ну как же она не подумала-то! Вот, кому можно рассказать обо всей этой чертовщине! Вот, кто ее точно поймет! Надо позвонить Максу, срочно!

– Бабуль, извини, я… у меня голова болит… – сказала она, поднимаясь с места и, уже не слушая, что говорит бабушка, бросилась в комнату.

Сумка валялась на кровати, там, где она ее и оставила. Несси сунула руку во внешний кармашек, где обычно лежал смартфон… но пальцы нащупали только мокрую ткань. Что за черт? Положила куда-то в другое место по рассеянности? Несси включила свет, начала обшаривать сумку карман за карманом, потом перевернула и вытряхнула все ее содержимое на кровать. Телефона не было. Проклятье!

Девушка метнулась в коридор, обшарила карманы пальто, включила свет, посмотрела на полу – ничего.

– Бабуль, можно я позвоню с твоего телефона на свой? Завалился куда-то! – крикнула она, очень надеясь, что в голосе не слышно паники.

– Да, родная, он на кухне лежит, возле плиты, – послышалось из бабушкиной спальни.

Несси побежала на кухню. Схватила мобильник, набрала по памяти свой номер. Тишина. Гудки идут, но звонка нигде не слышно. Черт! Черт! Черт! Несси набрала еще раз, и еще, и еще… И вдруг на том конце кто-то взял трубку.

– Слушаю вас.

Сердце билось в ушах так громко, что звуки едва пробивались через этот грохот. Связь искажала голос. Но не настолько, чтобы его нельзя было не узнать. По правде говоря, этот голос, тихий, бархатистый, обволакивающий, как наркотический дурман, она узнала бы из тысяч других, даже если бы его намеренно пытались исказить. Это точно он. Каталонец.