Григорий Семяшкин
В поисках русака, или Русский исход
– Ты ведь, Михайлович, русак, а не грек, говори своим природным языком, не уничижай его и в церкве, и в дому, и в пословицах.
Из обращения Протопопа Аввакума к царю Алексею Михайловичу
«Отрекший Бога, Иван Карамазов, чувствовал себя переполненным любовью. В пространстве свободы ему некому было ее излить. Тот кто рождает любовь, то ее и получает обратно, а затем вновь воспроизводит ее в еще большем масштабе. Бог – источник любви. Она способ его общения с человеком. Каждый получивший ее каплю отдает чуть больше. Ответное чувство – долг каждого. Грех, если оно забыто. Создателю чуждо сострадание – всепрощение. Отец Небесный, среди заблудших прощает лишь тех, кто ищет путь спасения, готов вновь быть частью круга. Он создает посредством любви добро. В цельности связи Бог–любовь– человек–любовь–Бог – сила всевышнего».
Странная фраза, рожденная чужим мышлением. Окончание разговора, начатого много лет назад в поезде Лабытнанги-Москва. Время от времени она вновь всплывала в сознании, покалывала уколом, наподобие занозы, впившейся в палец при сборе шиповника – не тронешь, не болит, вспомнишь – кольнет, забудешь – обойдешься без боли.
Закрытая дверь купе отрезает человека от мира устоявшейся повседневности. Круг нового общения собирается хаотично. Объединяет вновь собравшихся в путь желание провести время движения в спокойной обстановке. Одновременное раскачивание, расслабляя, подталкивает к общему разговору. В тот день участников было четверо – одна женщина и трое мужчин разного возраста.
Модераторами обмена мнениями выступили мужчины, расположившиеся на нижних полках, то есть на тех местах, где состояние комфорта ощущается сильнее. Один низенький, толстенький, мячиковатый, с округлым лицом, одетый в помятый коричневый костюм. Другой спортивно-подсушенный, рослый типичный иностранец, европеец из советского кино: седые волосы, удлиненные черты лица, холодно-спокойный взгляд светлых глаз, мужчина лет пятидесяти, одетый в песочного цвета удлиненные шорты и красную футболку. По внешнему впечатлению первый – вальяжный себорит – чуть больше выпить, чуть больше закусить, потратить время на болтовню. Второй – рациональный трудоголик, занудливо делящий сутки по графику, свои действия планирующий заранее.
На галерке, на верхних полках располагались любопытствующие. Попутчики, одетые в трико, он – старичок лет семидесяти, в синее, и она – женщина, в черное. Оба седые, сухонькие, похожие на воблу, уже сушеные, и еще полезные, может быть, в последний раз.
Компания в полном составе собралась на полпути. Поезд с промежуточной станции Ухта отходил с двадцатиминутным опозданием. Впрочем, это не мешало ему прибыть в Москву строго по расписанию. Перед конечной станцией машинисты разгоняли состав до предельных скоростей, сжимая пространство, доказывая – время на просторах России течет неравномерно. Ближе к столице скорость его значительно выше. На огромных пространствах отдаленных территорий – ниже.
Перед Ухтой в купе было свободно два нижних места. На них и разместились вновь прибывшие модераторы, зачинщики дискуссии.
– Опять отходим с задержкой, нет у нас в России западного порядка, – дежурно, без ноты осуждения, скорее утвердительно заметил «европеец». На что круглолицый, до этого успевший деловито разместить на столике свою посуду – объемные кружку и чашку из фарфора, пластиковые боксы с едой, минералку в стеклянной бутылке, округлив карамельно-коричневые глазки-пуговки, живо отреагировал:
– Все решают инстинкты, – пригладив пухлыми пальчиками проседь коротко стриженных волос, он мягким вкрадчивым голоском продолжил:
– Человек, реализующий их – успешен, он мотивирован на достижение цели постоянно. А у нас, за главным рулем железной дороги стоят люди, назначенные исполнять волю владельцев, – он поспешил сделать отвлекающее пояснение:
– Я не коммунист, – сказал он нарочито медленно, – и стало ясно, что он из «бывших». После многозначительной паузы, выдавшей его сомнения – верят, не верят – он продолжил:
– Причем разницы в том, кто владеет железной дорогой – государство или частник – нет. Беда в том, что между исполнителем и владельцем большая дистанция. Они разъединены и даже отчуждены друг от друга разнонаправленными интересами. Одному нужна зарплата повыше, другому – прибыль побольше.
Читать дальше