Григорий Неделько: Одинокий в поисках неведомого

– Эй, Вард, куда собрался? – На лице Рэя, жившего в загородном доме по соседству, было написано привычное выражение всегдашней радости.

– Да надо кое-куда… по делам… – ушёл от ответа Вард.

– Куда-то? Что-то ты темнишь.

Вард пожал плечами, закрыл прочную деревянную дверь на замок, убрал связку ключей в карман и закинул на плечо кожаную сумку. Спустившись по лестнице, чутко отзывавшейся на каждый его шаг, но, впрочем, не донимавшей скрипом, Вард прошёл мимо Рэя, на всякий случай кивнул ему, подводя таким образом черту под разговором, и направился по дороге, прочь от участков. Рэй посмотрел ему вслед, тоже пожал плечами, но, понятное дело, с другими чувствами, и, забыв о минутной встрече, вернулся к оставленному делу – покраске забора зелёной краской. Его угловатые, ввиду неправильной комплекции, движения вызывали смесь сочувствия и добродушной улыбки…

Дорога, по которой шёл высокий мрачный Вард, вела к старому парому. Поросший мхом и уставленный деревьями, он пользовался небольшой популярностью и малым авторитетом, однако всё же периодически находились те, кому хотелось променять спокойную жизнь в посёлке на два-три заметно более подвижных дня в городе. Но Варда манил не город.

Паромщик только-только причалил, когда Вард приблизился к крутому скользкому берегу. Стояла меланхоличная, серовато-приглушённая осень. Немного недовольный тем, что придётся плыть вновь, паромщик, тем не менее, промолчал, принимая от Варда плату. Оно и понятно: если станешь демонстрировать свои чувства каждому встречному, можешь вообще лишиться денег; а к работе паромщик привык – просто, кроме неё, он ничем не владел.

Монеты упали в карман, паро́м «оттолкнулся» от берега, сыпля землю и камни, и, заскользил по тёмной водной глади к противоположной стороне.

– Куда путь держим, уважаемый? – чтобы развеять молчание – обыкновенную спутницу своей профессии, поинтересовался паромщик.

Вард помолчал; оглянулся назад, на удаляющиеся участки, спрятанные лесом, запахнулся, почувствовав нежданный порыв ветра.

– Вам тоже интересно? – наконец отозвался он.

Паромщик, уже успевший отвернуться, неопределённо хмыкнул.

– Не то чтобы… А как ещё прикажете бороться со скукой? Вот вы чем занимаетесь?

– Трачу время впустую, – с совершенно серьёзным лицом и абсолютно правдиво ответил Вард.

Паромщик рассмеялся.

– А мы, оказывается, с вами очень похожи! И я, можно сказать, безделицей страдаю.

Вард кивнул, хотя паромщик этого и не видел.

– Наверное, мы занимаемся не тем, чем нужно, – предположил он.

– Возможно. Или такова наша судьба… – поддержал беседу паромщик.

– Возможно… – не стал спорить Вард.

– А почему я вас раньше не видел?

– Мне думается, просто не обращали внимания: я раза два-три пользовался вашими услугами. Вероятно, затерялся среди прочих людей.

– Вероятно…

На этом интерес паромщика иссяк, и дальнейший путь прошёл в молчании.

Причалив, паром вздрогнул, точно испуганное животное, и выпустил на волю Варда. Кратко попрощавшись с собеседником, он сошёл на склон, поросший пожухлой травой поздней осени. Теперь его путь лежал в «Зажаренного хряка», самый большой бар в городе.

Внутри «Хряка», как всегда, было не протолкнуться. Ароматы табака смешивались с запахом пива, покруживая голову. Вард с порога оглядел заведение и решил подойти к бармену.

– Здравствуйте, – произнёс он, – не подскажете ли одну вещь, любезный?

И он, достав пару монет, положил их на стойку. Деньги тут же исчезли в мощной руке бармена.

– С удовольствием, – откликнулся тот. – А что именно?

– Когда и какой именно корабль отходит в самое ближайшее время?

– Секунду.

Бармен опёрся ручищами о стойку, выглянул из-за плеча Варда и пробасил на всё заведение:

– Эй, Билли, это к тебе!

На его окрик повернулся седоватый, несколько неряшливо одетый человек с округлым пузом и отдающими сединой волосами.

– А? – неохотно гаркнул он, отрываясь от полной кружки пива. – Что ты там говоришь, Джим?

– Побеседуй с человеком.

Вместе с этим бармен более ничего не сказал, да, судя по всему, того и не требовалось.

Вард поблагодарил и, минуя подвыпивших посетителей, подошёл к столику Билла.