Герцель Давыдов - Жизнеописание Симона Волхва, или Незаконченный танец Ума и Мысли

– Я видела во сне наездника, которого сбросила та самая лошадь при виде Симона, и еще двоих, которые помогли ему подняться. Затем эти трое проникли в наш сад и, упав в него в виде семян, стали большими деревьями.

Посмотрев на прекрасные деревья, растущие в саду, Порция добавила:

– Поверьте моим словам: прибудут трое к этой пятнице. Если двое уже здесь, значит, скоро явится еще один. Сны меня никогда не обманывают.

Чтобы успокоить Порцию, я сказал:

– Учитель говорит, что толковать сны нужно очень осторожно. У большинства людей они ничего не значат, и лишь у тех, кто проделал определенную духовную работу, могут оказаться пророческими. Но даже у великих пророков они не имеют однозначной трактовки. Поэтому еще с древности говорят об опасности толкования снов, даже тех, которые кажутся вещими, поскольку через одни может говорить бог, а через другие – дьявол. И только время позволит понять, истинное было то пророчество или нет.

– Я нечасто делюсь своими снами, но вам решила рассказать, чтобы уберечь людей от опасности. Мне прекрасно известно о мудрости Симона и конечно же он сам решит, как ему поступить. Если Магус все же настоит на поездке в столицу, вы мне непременно сообщите. Я отправлю перед вами гонца, чтобы слуги успели подготовить римское поместье на случай, если чудотворец пожелает переночевать в столице.

Я одобрительно кивнул. Посмотрев куда-то в даль, Порция задумчиво сказала:

– Как же вам повезло оказаться рядом с Магусом. Одни говорят, что его власть от бога, другие – что от дьявола, но бесспорно одно – Симон обладает неописуемой силой. Он парит в воздухе, исцеляет прокаженных и немых. Я слышала, что ему даже удалось воскресить нескольких людей.

– Да, рассказывают и такое.

– А как ему это удается? Может, вы поделитесь со мной?

– Я и сам не знаю.

– Говорят, ему открылось некое тайное имя. Вы, как наиболее приближенный к нему ученик, должно быть, тоже его знаете? Может, вы сможете помочь Диону?

– К сожалению, этим именем можно пользоваться только в крайних случаях. Симон демонстрирует все эти чудеса не для праздного веселья, как многим может показаться, а чтобы люди уверовали в истинность его слов и чтобы будущий спаситель смог отыскать его в этом мире. Если имя появляется еще у кого-то, то теряет силу.

– Получается, вы не прольете свет на его тайну? – разочарованно протянула Порция. – Я думала, что с вами, как с одним из наиболее близких его последователей, он должен был поделиться. Если Симон не посвящает даже вас, мне точно ничего об этом не узнать.

– Он приберегает это для сына божьего. А что касается нашего знакомства, то я, как уже говорил, следую за ним только второй год. Симона привлекло мое образование и познание в языках. Греческий для меня родной язык, поскольку я представитель еврейского эллинизма и был воспитан на греческой философии, а еврейский и арамейский выучил, когда прибыл впервые в Иудею, десять лет назад. Вначале я получил религиозное образование, но мне стали тесны его рамки, и я стал постигать у мудрецов Галилеи эзотерическое учение Даат. В одном из свитков я даже описал это тайное еврейское учение. Позже я так же, как и другие евреи-эллинисты, пытался связать Писание с греческой философией. Узнав о Симоне-чудотворце, который проповедовал о Плероме, я прибыл в Самарию, чтобы услышать проповедь о спасительном гнозисе и лицезреть чудеса, а затем последовал за ним.

Перемещаясь из города в город, мы подолгу беседовали и, увидев мои познания в греческой культуре, а также в Пятикнижие, Авва восхвалил мою Богоматерь и позволил записывать его учение и рассказы о чудесах. Все записи я делаю на греческом, для гностиков будущего. Хочется заметить, я не преданный последователь Симона, а искатель истины, но то, что учитель творит, я объяснить не могу. О Симоне-чудотворце говорят во всей Римской империи, поначалу я не верил и думал, что это не более чем вымысел, пока не увидел все воочию.

– Сколько же у него имен? Одни называют его Симон-самаритянин или Симон-чудотворец, греки – Зевс, римляне – Юпитер, Магус или Фаустус, и я даже слышала, как некоторые ученики обращались к нему Авва или Эли.

– Вы правы, учителя называют по-разному и даже Зевсом, поскольку Симон и Елена, первая мысль Нуса, Отца Плеромы, ради вызволения которой он и спустился в этот мир, символизируют сейчас Зевса и Афину.

– Поэтому у входа в его жилище вы установили статую главного из олимпийских богов?