Ольга Грачева - Агния и Северный город

Быстро впрыгнув в джинсы и предвкушая важность момента, я понеслась тушканчиком вниз по лестнице.

– Уважаемый, мне бы такси!

Портье вежливо шаркнул ножкой и склонил голову на бок:

– Доброе утро. К сожалению, ничем не могу помочь: на рассвете разыгралась метель и все замело. Пока не расчистят, придется подождать. Даже автобусы и те отменили.

– Дикари. Из-за снега весь город парализовало. Ну, тогда, я пешком дойду в центр. Тут же недалеко.

– Думаю, это плохая идея.

– «Плохая идея» – это думать с непривычки. Пропустите. – оказавшись у главного входа, мне пришлось поубавить пыл. Таких сугробов в Москве точно не бывает. Снег высился до уровня второго этажа, где-то там, за его холодной и белоснежной стеной скрылась желанная лаборатория. – Не везет, так уж по-крупному. Наверно, Дед на своих санях смог бы выручить. Да у меня и телефона его нет.

Потоптавшись на месте и окончательно расстроившись, пришлось поворачивать назад, в номер.

В комнате меня ждал сюрприз. А именно – живая, вполне себе реальная курица!

– Тебя только тут не хватало! – на мой звонок ответил все тот же портье. – Уехать от вас невозможно, а в номере у меня живая птица. Не расслышали? Курица, говорю, тут бродит. Гадит, между прочим, всюду. Откуда она?

– Наверно по снегу добралась. За углом зооферма. Мы сейчас все разузнаем и птицу ликвидируем. Не расстраивайтесь. Принести вам закуски?

– Нет, спасибо, подожду, пока эта Ряба яйцо снесет. – Я нервно хихикнула. – Лучше разберитесь поскорее. Бардак, однако, в вашем заведении.

Курица подпрыгнула и села на стол.

– Ты чего удумала, пернатое?

Кругленькие оранжевые глазки поочередно смотрели на меня. Потом птица издала несколько отрывистых громких звуков и… снеслась! По столу прямо мне в руки прикатилось настоящее теплое яйцо.

– Ну ты и фокусница, подруга, покруче моего менеджера!

Абишаг Абрамыч перезвонил сам. Он пообещал, что к вечеру дороги непременно расчистят, и сделка состоится. Но чем больше проходило времени от принятия решения, до его исполнения, тем сильнее становились мои сомнения. Да, взять на себя представительство, поставить перед фактом начальницу, которая не сможет ни уволить меня, ни переправить уже заключенный контракт, – заманчиво. И денег наверняка отсыпали бы, и власть какая-никакая, хотя бы в этом сегменте по витаминкам. Уважение. А вот мама? Поддержала бы она меня? Внутренний голос сбивчиво начал искать оправдания: «А что мама? Она человек старой формации. Она не понимает, что в наше время только так и можно чего-то добиться».

Пришли двое молодцов с простыней и топором из клининга гостиницы:

– Где тут ваша курица?

– В ванной вроде бегала. Вы это серьезно? – Я показал глазами на топор.

– Ну, а куда ее? С фермы сказали, что не их. Нам она тоже без надобности. На улице замерзнет или собаки съедят. А так – суп. – мужички кровожадно заулыбались.

– Ну, не знаю, как-то жестоко.

– Так мы приступим?

– Валяйте.

Курица кудахтала и активно изворачивалась, по моему шикарному номеру во все стороны летели перья, в руках охотников сверкал топор. Наконец, птичка оказалась прямо под простыней, ее спеленали и наклонили над раковиной, чтобы завершить «дело».

– Так, все! Спасибо! Вы ее поймали, она ничья, номер мой. Короче, беру шефство над животинкой. Топор убери, дубина! Лучше принесите пшено и коробку какую-нибудь или клетку, если есть.

– В этом номере проживание с животными запрещено.

– Да? А где можно?

– Сейчас уточним и пришлем распорядителя. За поимку и, чтоб прижилась, надо б … – Он многозначительно потер палец о палец, а его напарник стукнул себя по шее.

– Держите, дармоеды. Спасибо за помощь. – Я сунула им вино из бара и денюжку. Молодцы немедленно удалились.

Мы остались в номере вдвоем: я и спеленутая спасенная мной птичка. Вынув ее из раковины и поднеся на вытянутых руках к зеркалу, я произнесла:

– Отныне ты – мой личный зверь! Нарекаю тебя Рябой, чтоб у нас всегда водились золотые яйца и хватало не только на зерно, а еще и на хлеб с маслом и черной икрой!

– Спасииибо, – раздалось из недр простыни.

С перепугу я разжала ладони и клубок с куриной начинкой рухнул на пол.

– Лучше б зарубили! Что это опять такое?

Но Ряба больше не говорила. Она самостоятельно выбралась из своего тряпичного плена, дернула хвостиком и ушла с глаз моих куда-то в гардеробную.

Убирая с пола простыню, я обнаружила еще одно яйцо. На этот раз оно было холодным, глянцевым, тяжелым – золотым.