Анна Попова - Одесские каникулы следователя Железманова

– А что тут такого, барин? Разве есть указ такой, что комнату сдавать нельзя? И людям хорошо, им приютиться есть где, и мне, старой, доход небольшой, – насторожилась женщина.

– Нет, такого указа нет. Нам просто любопытно узнать все про твоих жильцов. Долго они жили, давно ли приехали?

– Жили они недолго, днев осемь будет.

– Ты не знаешь, почему они именно у тебя решили остановиться? Может они знакомые твои, ранее ты с ними встречалась?

– Нет, барин, не встречалась, – пожала плечами женщина, – а почему именно у меня, так кто же знает? Они по деревне ходили, спрашивали, не сдаст ли кто угол, вот им и посоветовали ко мне постучаться, мол, у меня места много. А у меня его действительно много, дочки у меня были, так я их замуж выдала, сын в город на заработки ушел, а муж мой умер. Одна я в целой избе. Вот места и хватает.

– Скажи, они вот у тебя комнату сняли и что делали? Я в том смысле, что они вот так постоянно в этой комнате находились, чем занимались? Может водку пили, может в картишки играли?

– Я за ними не следила, но они больше только ночевать приезжали, если приезжали.

– А что, было так, что даже не ночевали?

– Было такое. Только мне что с этого? Мне деньги уплачены.

– И то верно. А вот ты не помнишь, когда они не ночевали?

Железманов назвал дату, когда была совершена кража из церкви.

Крестьянка долго думала, а потом сказала:

– А ты ведь верно, барин, говоришь. Не было их этой ночью.

Петр Андреевич ликовал: это точно были те личности, которых он искал. Он напал на след! Теперь надо максимально разговорить эту свидетельницу.

– Ладно, ты мне скажи, как они представились, может, слышала, как они друг друга называли. Имена, фамилии, может клички. Вспомни. Это очень важно.

Женщина задумалась:

– Конечно, не безымянные же они были. Вот тот, который седой был, он Савелием представился. А чернявый сказал, что его Арсением зовут. Так к ним я обращалась, – пожала плечами крестьянка.

– А между собой они именно так обращались, как они друг друга называли? Может, какие другие имена проскальзывали или прозвища? – настаивал следователь.

– Нет, других имен я не припомню. Они вообще мало общались, и со мной, и друг с дружкой. Я даже не могу вспомнить, чтобы они друг друга по имени называли. Просто один подходил к другому и говорил, что хотел сказать. Вот и все, – слова женщины выглядели убедительно.

– А о чем они говорили? Может, упоминали, что хотят сделать что-то, поехать куда-то. Может, еще какие-то имена назывались? – Петр Андреевич изо всех сил пытался нащупать хоть какие-то ниточки, но пока у него ничего не получались.

– Да они почти ничего не рассказывали. Мы мало говорили друг с другом, я ведь деньги за кров беру, а не за разговоры, – опять стала отбиваться женщина.

– Да не может быть такого, чтобы они за все дни совсем ничего не сказали. Вот, может быть, можно было по их поведению понять местные они или приехали издалека?

– А ведь верно, – всполохнулась женщина, – этот чернявый явно приезжий.

– Почему ты так решила? Может он называл город какой, деревню? – горячо начал допытываться Железманов, понимая, что сейчас может получить важную информацию.

– Так говорил он как-то странно, у нас так не говорят, – ответила свидетельница.

– Странно – это как?

– Ну, словно не по-нашему, – ответила крестьянка.

– Не по-нашему, это он слова говорил непонятные? Скажи, какие слова ты не поняла, – опять допытывался следователь, в глубине души понимая, что речь идет скорее всего о профессиональном сленге или местных выражениях и оборотах. Вот говорят же в ярославской губернии «очахните», то есть отдохните. Кто так сказал, то сразу ясно, что жил хотя бы некоторое время в Ярославской губернии. Вот, она зацепка, только никак не идет ему в руки.

– Слова он произносил все нашенские. Я все слова поняла, – гордо подняла голову крестьянка.

– Так что же тогда было не нашенское? – недоумевал Петр Андреевич.

– Говорил он их как-то странно. Вот: мы обычно говорим «поговорим о цене», а он говорил: «скажи за цену», «поговорим за цену». Потом этого седого сапог развалился, он на гвоздь где-то напоролся, так ему этот черный сказал, мол, спроси у местных за сапожника.

– То есть он вместо «о» или «про» говорил «за»? – медленно переспросил Петр Андреевич.

– Точно тебе говорю, – утвердительно закачала головой женщина.

– А он не говорил что-то типа «делать договор», «делать согласие»?

– Говорил. Одни раз он мне так и сказал, типа того, что я делаю довольный вид от нашего согласия, – опять согласилась свидетельница.