Мариэтта Моро - Трактат человеческой Природы

Этот дом уже давно стал для неё чужим.

Такое невозможно было упустить из вида, пропустить мимо своих чувств. Словно кто-то специально сделал его таким незаметно для неё.

Крыша, ещё совсем недавно сверкающая под Солнцем, проржавела и прохудилась в нескольких местах. От этих недостатков и непогоды внутри самого дома часто шёл дождь или даже снег, что создавало атмосферу настоящего волшебства в красках Вечера. Любые осадки заставляли штукатурку то и дело с грохотом осыпаться на пол, что часто сбивало её с мысли. Оконные рамы, когда-то выкрашенные в ярко-голубой цвет, потрескались в краске и лишились стёкол. Входные двери жутко скрипели, но именно это было тем маячком, который звонил и оповещал о приходе гостей.

Хотя в нём не было необходимости. В этот старый дом никогда никто не заходил, напротив, его обходили далеко стороной, о чём свидетельствовали протоптанные дорожки в отдалении заброшенного сада. И лишь кирпичная труба, покрывшаяся чёрной гарью дыма, стойко принимала на себя все удары судьбы и, казалось, она ещё простоит не один десяток столетий. Именно её стойкость внушала уверенности в завтрашнем дне и не давала развалиться этой Убогой хижине до самого основания.

Если внешнее убранство дома со временем претерпело глобальные изменения, то внутренняя обстановка оставалась в неизменном виде, впрочем, как и сама хозяйка, которую было сложно вот так сразу обнаружить в этом запылившемся интерьере.

Для своей же уверенности, она осмотрелась по сторонам небольшой комнаты. Неподдельная наивная улыбка озарила её лицо и снова исчезла. Это была единственная комната, которая использовалась ей по назначению в Последнее время. Другие же за ненадобностью были заперты на замки и заколочены грубыми досками, чтобы не дать ветру разгуляться сквозняком по ним.

Большое витражное окно, давно утратившее свои краски и основной рисунок из-за баловства местных мальчишек, которые бросали бесчувственные камни в дом сумасшедшей, стерпели многое, но не потеряли свою гордость. К тому же тёмно-бордовые занавески, тяжело свисающие до самого пола, скрывали все его недостатки Прошлого в Настоящем.

Тут же стоял массивный рабочий стол из старого Дуба. Он был сильным, хитрым, умным, в меру добрым и смелым, через-чур мудрым, когда рос на мягкой опушке лохматого леса. Но один удар молнии изменил его в корне. Он сам просил её продлить его время полезности и нужности. Он принимал на себя практически все её выходки, все её чувства и те камни мальчишек, взамен на свою новую Жизнь. Он терпел жуткий беспорядок, бессмысленные мазки масляной краски и невыносимую грязь, которые она просто называла своим незамысловатым наивным творчеством. Он восхищался ей.

На столе среди разбросанных непонятных книг и абсолютно бездарных учебников, были хаотично разложены испачканные фиолетовыми чернилами и яркими красками акварели, белые чистые листы бумаги… некоторые из них пожелтели от Времени и покрылись толщей пыли, другие же манили своей нетронутой чистотой. Если бы была такая возможность разложить всё по порядку в этой крохотной комнатушке, вряд ли что-то потом можно было бы отыскать. Тем более у неё не было такой цели – всё и все всегда были у неё перед глазами, словно на ладони, словно Всё это абсолютно соответствовало идеальному Порядку бытия.

Рядом с её излюбленным ярким жёлтым креслом, в шаговой доступности располагался мольберт, у подножия которого вырисовывались тюбики высохшей краски и коробки, наполненные десятком использованных кистей и сотней сточенных до самого основания карандашей. Стеклянные пузырьки с растворителем ещё были живы, их выдавал резкий запах, стойко заполняющий эту мастерскую десятки лет.

Здесь казалось было всё, чтобы чувствовать себя комфортно и ни в чём не нуждаться из внешнего нереального мира. В этой оглушительной тишине было возможным провести ещё одну Вечность, но каждый новый ход минутной стрелки настенных часов, снова и снова возвращал её к той действительности, где мысли о Нём сменялись чувством Вины. Где вопрос и его причина оставались в своём неизменном виде и терпеливо ожидали в стороне от неё принятия решительных действий, не покидая её ни на секунду уходящего Времени.