Юлия Пышминцева - Кукольный дом

Она в очередной раз подумала, под её ли влиянием клиент полез топиться или же она всего-навсего увидела будущее, так должно было случиться, потому она и подобрала именно этот ритуал, и всё это с куклой- самообман. Как бы там ни было, её врагам ничего не светило- борьба становится непосильной, когда твой противник предвидит будущее, а уж если верна первая версия, то всякая борьба и вовсе теряет смысл. Прыгнув в машину через верх, она взглянула в зеркало, увидела там отражение своих чёрных из-за расплывшихся во всю радужку зрачков глаз, взяла торчащую между сиденьями баночку колы, открыла, послышалось тихое шипение, с наслаждением сделала глоток колючей кофеиновой влаги, устало прикрыв глаза и откинув голову. Потом нашарила в кармане кожаной куртки ключи, вставила в зажигание. Привычный тонкий запах мужских духов, как всегда, потревожил её душу нежно и раняще. Это пахла болтавшаяся на зеркале маленькая игрушечная белая собачка с непомерно длинными ушами, державшая в лапах кроваво-красное сердце. Её алые глаза-бусинки меланхолично блестели, отражая свет уличных фонарей. Кто-то надушил её зачем-то, но сейчас аромат почти полностью выветрился, лишь она чуяла его, обладая невероятно тонким обонянием. Она не помнила, откуда взялась игрушка, но с ней было связано огромное, как море, тяжёлое, неподъёмное чувство вины. Она вздохнула, включив музыку, старый альбом «Muse», который всегда лечил её душу, резко сорвалась с места и полетела по тёмным извилистым улицам вверх, в холмистую часть древнего города, раздираемая противоречивыми желаниями. Хотелось спать, хотелось кофе, силы были на исходе, как всегда после «дела», слабую руку она сейчас даже не может сжать в кулак. Приехали. Тёмный чердак небольшого деревянного двухэтажного дома на горе, за городом. В заросшем саду качели поскрипывают на предрассветном ветерке. Погремела ключами со стёршимся стареньким брелоком- фосфоресцирующим белым шариком луны – светился он уже слабенько; один из ключей, громоздкий, витой, похожий на старинный, с розовой атласной биркой «16», не подходил ни к одному её замку – она не помнила, откуда он взялся. Она отворила скрипучую деревянную дверь и поднялась по рассохшейся лестнице с зажжённой керосиновой лампой в руке – после полнолуния, когда нежное серебристое светило постепенно начинала заглатывать жадным волком земная тень, она резко теряла зрение и уже не могла видеть в темноте. Вошла в маленькую тёмную комнатку под косой деревянной крышей, с окном до пола без штор, возле которого была устроена постель – кинут на пол толстый матрас из «Икеи», застеленный тёмно-лиловым постельным бельём с узором из переплетённых ветвей с сидящими на них совами, накрытый сверху пушистым пледом. С наслаждением вытянулась на пахнущей сушёными цветами постели, но сон долго не придёт, она уже знала. Смотрит на светлеющее предрассветное небо сквозь ветки старых цветущих акаций, прислушивается к далёкому басовитому вою собаки где-то внизу. Луна ушла. Ущербная луна, отчитывать порок нужно только на ущербную, иначе будет только хуже. На колени тёмным чудовищем забрался уродливый старый кот- коричневой масти, одноглазый, тощий, лопоухий, длинномордый, словно хорёк или крыса, сейчас в полумраке это странное существо не напоминало кошку даже отдалённо. Издал басовитый звук, напоминающий вопли тюленей, но уж никак не мяуканье домашнего мурлыки, но следом тихонько замурчал, получив ласку. Хорошо, что у неё отпуск и вставать рано на свою основную работу в онкоцентре не надо. Только, несмотря на смертельную усталость, сон совершенно не шёл. Она совершенно не помнила, кто она и откуда. Хорошо, что хозяйка её дома оказалась доброй женщиной, она объяснила, что девушка снимала у неё лофт, то есть чердачное помещение её старого дома, училась в медколледже и вдруг куда-то пропала, она вызвала полицию и бедняжку нашли на обочине дороги с травмами, видимо, её сбила машина.

Травма головы вызвала амнезию… Хозяйка помогла восстановить документы, в колледже её помнили все студенты и преподаватели, но она не помнила никого, и вот уже много месяцев не могла ничего вспомнить о своей жизни. Хозяйка рассказала ей, что они вместе помогали людям, она многому научила свою подопечную, и действительно, у неё получались разные необъяснимые вещи. Она привела её к наставнику, который и давал задания спасать людей, как они это называли. Ей не очень – то нравилось этим заниматься, но выбора у неё не было, ведь в целом мире у неё не было больше ни одной родной души, к кому она могла бы податься. Однажды она узнала, что уже умерла. Так сказал её наставник -колдун, а это – искупление, чтобы заслужить покой. Всё это колдовство, волхование, которым она занимается. Лишь иногда ей снится что то мутно -тревожное, дом посреди тёмного леса с одним светящимся маленьким окном под косой чердачной крышей, и кто-то вроде бы кричит. Вынырнуть из такого сна тяжело, как всплыть со дна моря сквозь толщу давящей мутной воды. Воспоминания снова нахлынули, сердце глухо заныло. Всё, что она помнила – лишь ощущение, что тоже была весна, но только тогда она ещё думала, что жизнь- весёлая штука. Вдруг возникло знакомое ощущение, будто кости начинают плавиться- вот это уже опасно… Кот вдруг с шипением отскочил в угол, встал боком, выгнул спину дугой, распушил хвост ёршиком, злобно глядел исподлобья, словно её мрачные воспоминания были чужими живыми существами, которые пугали его своим появлением.

Читать дальше