Ольга Суханова - Запретная музыка

– Там псарня и клетка с медведем, – быстро пояснил Том, не дожидаясь вопроса. Он опустил Эрику на землю, и девушка замерла, свернувшись клубочком и не дыша. – Собак притравливают. Его высочество любит охоту и рыбную ловлю.

Принц Карлос повернулся к своим людям, подождал несколько мгновений, убеждаясь, что все на него смотрят. Марко заметил тревогу в его глазах. И не только тревогу: где-то внутри словно бился испуг, который Карлос, казалось, едва скрывал.

– Не будем тянуть с судом, разберемся прямо сейчас, – Карлос смотрел на Эрику. Она так и лежала на утоптанной копытами земле. – Приведите ее в чувство и тащите в большой зал. Том и управляющий прекрасно помнят все, что было, и станут свидетелями. Да и Артур помнит, – он кивком указал на одного из стражников.

Карлос замолчал, потом обвел всех тяжелым взглядом.

– И вам всем, кто сейчас здесь, повезло, что вас тогда не было в карауле.

Марко молча проследовал за остальными в большой зал. Длинное узкое помещение оказалось богато обставлено, на стенах висели дорогие щиты, шелковые ковры и даже оленьи рога – видно, охотничий трофей принца. Карлосу принесли роскошное резное кресло, в котором он тут же устроился. Красивый, черноволосый, в золотисто-алой одежде, он выглядел внушительно и благородно. Кто-то из челяди принес любимую обезьянку принца – резвую макаку, одетую в смешной бархатный костюмчик. Эта милая и забавная зверушка приехала из Сваннестада вместе с хозяином. Марко уже заметил, что принц с ней почти не расставался. Карлос устроил обезьянку у себя на коленях и стал быстро ее поглаживать, стараясь успокоиться.

Рядом с креслом принца встал встревоженный управляющий замком, по обеим сторонам замерли стражники: слева – Марко и Том, справа – Вальтер и один из тех, чье имя Марко не помнил. Еще двое оставались за дверью вместе с девушкой, ожидая приказа Карлоса.

– Чего вы там ждете? – рявкнул принц, и Марко заметил, что голос у него дрожит. – Я же велел не тянуть. Ведите ее сюда. Быстро.

Двое стражников втолкнули Эрику в зал. Она сделала пару несмелых шагов вперед, потом, словно собравшись, остановилась, выпрямилась и резко вскинула голову. При этом движении стражники едва заметно отшатнулись в стороны. Том нахмурился, но промолчал.

– Да снимите наконец с нее этот проклятый платок, пусть смотрит нам в лицо! – снова рявкнул принц, уже тверже.

Один из стражников потянулся к девушке, но Эрика, остановив его руку, сама стянула свой пестрый узорный платок и бросила на пол. Длинные черные косы упали ей на грудь, она отбросила их за спину и подняла голову. Легкая блузка, разорванная спереди, висела клочьями и открывала тонкие плечи и ключицы. Девушка скрестила руки перед собой, пряча грудь от чужих взглядов.

Марко выдохнул. Как он и думал, Эрика оказалась молода – едва ли старше двадцати лет, а может, и того меньше. Чуть раскосые зеленые глаза с длинными темными ресницами, брови вразлет, резко очерченные высокие скулы. Она, наверное, была очень красива, пока ей не изрезали лицо. Красива какой-то бесстыдной, порочной красотой. Сейчас же обе щеки ее были покрыты старыми шрамами, кривыми и страшными. Марко отвел глаза в сторону. Даже с изрезанным лицом Эрика притягивала взгляд. В ее облике таилось что-то звериное, тревожное, диковатое. Раскосые глаза, резкие скулы, крутые бедра… Он силился отвернуться, но глаза словно сами собой находили девушку.

Принц Карлос спокойно оглядел всех собравшихся.

– Начнем. Суд будет быстрым, потому что это моя земля и мои законы, и я знаю, что ты виновна, – он с высоты своего резного кресла смотрел на Эрику, та молчала. – Ты виновна, но от этого суда зависит, повесим ли мы тебя или решим четвертовать. Медленно четвертовать, очень медленно. Если ты не будешь отпираться и говорить лишнее, тебе повезет, и тебя просто повесят. Я уже послал в город за палачом. И в деревню за ведуньей. Помнишь здешнюю ведунью Илину? Вижу, что помнишь. Ее сейчас приведут. А ты отвечай быстро и честно, и тогда суд – суд в лице меня – сжалится и выберет милосердную казнь, хотя ты и заслуживаешь самых жестоких мучений.

Девушка молчала. Она стояла, вскинув голову, и все так же прикрывала руками грудь. Марко понял, что она его заметила и узнала, но сама Эрика никак не подавала вида, что они знакомы. Легкая одежда скорее облегала, чем прятала ее фигуру. Марко помнил, какие ловкие и быстрые у нее движения. Он все-таки заставил себя отвести взгляд в сторону. Эта изломанная красота взбудоражила в нем самые запретные желания и самые непристойные мысли, какие только могут быть у молодого мужчины двадцати двух лет от роду. Он зажмурился, надеясь, что никто этого не увидит, и потом снова открыл глаза. Наваждение не проходило. Марко чувствовал, как ему стыдно, но не мог не пялиться на Эрику.