– Осенью и весной – постоянно, в другие сезоны – время от времени. Я просто всегда думал, что это какой-нибудь авитаминоз. Ну и что я принимаю всё близко к сердцу.
– Хорошо. Давайте всё же сначала поговорим не о диагнозе, а о вас. Чем вы занимаетесь? Что любите? Есть ли у вас хобби?
– Я люблю кино, периодически предпринимаю попытки написать книгу, которая станет мировым бестселлером .
– Вы работаете?
Даже не спросите, о чём я пишу?
– Да, офисным планктоном. Сижу целыми днями за компьютером, выполняю одни и те же действия с понедельника по пятницу, а чтобы хоть как-то самовыражаться – в свободное время пишу.
– Вы трудоустроены по специальности?
То есть тему с книгой мы закрыли?
– Нет. Я получил высшее образование в сфере социальной работы, а занимаюсь сейчас оптовой продажей запчастей для иномарок. А самое забавное, что я ни хрена не разбираюсь ни в иномарках, ни в машинах в принципе, ни в автозапчастях.
– Вам нравится ваша работа?
Очевидно, что нет.
– Ну, это скорее способ заработать себе на существование. И чтобы была возможность посещать психотерапевта.
– У вас есть с кем-нибудь близкие отношения? Вы встречаетесь с девушкой?
Про девушку вопрос лишний. Вообще, правильнее спрашивать только про отношения.
– Нет, у меня нет девушки. Я – гей.
Мне понравилась реакция Марии. Точнее, отсутствие реакции.
– У вас есть парень?
Мы определённо поладим.
– Нет… Нет. Нет парня. Нет парня для меня. Не для любви я, – хотелось сказать это в рифму, чтобы не было даже намёка на драматизм.
– Расскажите немного о своих родителях.
То есть вам не интересно, почему у меня нет парня?
– У меня замечательная мама. Реально замечательная. Она скорее даже как старшая сестра или подруга.
– А ваш отец?
– Вы имеете в виду, знает он или нет?
– Да.
– У меня отчим. Он не знает.
– А ваш отец? Расскажите про своего отца.
– Так а что про него рассказывать? Он был непутёвым папашей. Родители развелись, когда я учился во втором классе. И мы с мамой стали жить отдельно.
– Какое самое яркое воспоминание связано с вашим отцом?
Не знаю, что именно вызвало у меня такую реакцию, но я рассмеялся в голос. При этом я не был уверен в том, что мне по-настоящему было смешно.
– Самое яркое воспоминание… Посмотрим… Какое же вам выдать воспоминание? Что было ярче побоев и беспробудных запоев? Учась на последнем курсе университета, на новогодние праздники я поехал домой. Рано утром 3 января меня разбудил дверной звонок. Все ещё спали, поэтому я пошёл встречать столь ранних гостей. На пороге стояли два пристава. Поинтересовались, я ли являюсь сыном такого-то. После моего утвердительного ответа они попросили поехать с ними, чтобы присутствовать при взломе квартиры и, возможно, при опознании трупа. Когда входную дверь взломали, первым, что я увидел, была ЕГО пятка. Сине-зелёного цвета. Всё тело было тоже настолько цветным, будто его разрисовал какой-нибудь пьяный фанат абстрактного экспрессионизма. Лежал ОН лицом в пол. Когда приставы попытались его перевернуть для опознания, лицо в прямом смысле осталось на полу. Уже потом экспертиза показала, что отец умер 24 декабря, а из-за того, что в квартире было очень жарко, встретил он нас не в лучшей форме. Пожалуй, это самое яркое воспоминание, связанное с ним.
Психотерапевт, видимо, постаралась максимально тихо сглотнуть, но из-за того, что единственными источниками звука в комнате были я и она, это получилось до неловкости громко.
– Но самое забавное не это, – продолжил я. – У отца есть брат-близнец, которого я лет двадцать не видел. Представьте себе такую картину: на следующий день после опознания тела меня снова будит ранний утренний звонок в дверь. Я решил, что это опять приставы – видимо, не подписал какие-то протоколы. Открываю дверь, а на пороге стоит его брат-близнец.
Меня снова накрыла волна неконтролируемого смеха.
– Как потом выяснилось, ему сосед отца о смерти сообщил, – закончил я.
Психотерапевт сделала два больших и опять слишком громких глотка воды из стакана. Я попытался громко пукнуть, чтобы на фоне меня она не чувствовала себя так, как мне показалось, неловко. Но максимум, что смог выдать, – напряжённое, покрасневшее лицо.
Когда я пришёл домой, на кухне уже вовсю шла традиционная вечерняя дегустационная трапеза. Амир, Кэм и Софа сидели за кухонным столом и оживлённо обсуждали биокладбища и биоурны для праха, сделанные из биоразлагаемых материалов.
Читать дальше
