Виктор Сапов - Зима не вечна

До Нахичевани добралась на усталых ногах. По пути ей не встретился ни один извозчик. Город и вправду вымер.

У Вериных был современный звонок, кнопочкой. Она несколько раз позвонила, но никто не отозвался. На шум вышла пожилая соседка.

– Вам кого, милочка?

– Елену Семёновну.

– Нету её. Дня три уже. А вы не Теплова часом будете?

– Теплова.

– Тогда держите адресок.

Оказалось, что Елену Семёновну, слабую ещё после болезни, на время забрали к себе её друзья, семья Зарефьян. Они жили неподалёку, на Восьмой линии.

Уже к полуночи Наталья Ивановна постучалась к Зарефьян. Ей открыла хозяйка, высокая и красивая черноволосая армянка, Гаянэ. По-видимому, она ещё не ложилась, что утешило её гостью, смущавшуюся необходимостью будить хозяев в столь поздний час.

– Доброй ночи, простите меня за безпокойство, пожалуйста. Я – Теплова, мама Пети, помните? Елена Семёновна у вас?

– Здравствуйте, ну конечно помню. Как хорошо, боже мой! Но что случилось?

– Видите ли, меня сегодня под вечер выставили из квартиры. Новая власть. «ЧеКа». Я пошла было к Елене, а мне сказали, что она у вас…

Гаянэ шагнула к ней и обняла, решительно втащив в квартиру.

– Лена ещё слаба, и уже спит. Но вы проходите прямо на кухню, мы только чай заварили. Есть новости. О ваших мальчиках. И она заговорщицки подмигнула.

***

В большом зале правления кубанской казачьей станицы Елизаветинской 4 4 Станица Елизаветинская Кубанского казачьего войска (сейчас – Краснодарский край, недалеко от города Краснодар). Здесь и далее – описание действий Добровольческой армии в первом Кубанском (Ледяном) походе, февраль-май 1918 года. был оборудован временный лазарет. Станичники освободили комнаты от мебели и принесли сено. Раненые лежали прямо на полу, на разбросанном сене, и радовались такому удобству. Запах приятный, опять же. Всё лучше, чем трястись в фургонах, телегах, повозках, под дождём и мокрым снегом. Всю душу вытрясешь. И у многих вытряхивало.

Петя лежал и глядел в грязный пожелтевший потолок, и с содроганием вспоминал томительные дни и часы ожидания переправы через реку Кубань. Где-то передовые части уже завязали бой, грохотала артиллерия, строчили пулемёты, а они (обоз с ранеными) всё стояли и стояли, пока последние боевые части не покинули южный берег. А потом ещё долго, со сложностями переправлялись. На единственном ветхом пароме. Как однако же неудобно, обременительно для армии быть раненым!

Но о тяготах Петя думал мало. Его душа была там, в авангарде армии, с Корниловым. Решающее, генеральное сражение! Судьба всего похода! А он тут, валяется со своей дурацкой ногой.

Ранение он получил под станицей Кореновской, когда их оберегаемый, вечно запасной Ростовский Студенческий батальон наконец бросили в бой, длившийся там уже второй день. Перед атакой Пете было не по себе, крутило живот. Но прозвучала зычная команда полковника Зотова. И они встали в полный рост, и пошли, и побежали. Порыв был такой мощный, что, несмотря на сильный огонь большевиков, добежали до окраины, закрепились. Петя, себя не помня, топал по рыхлому снегу и кричал «Ура!» На пули внимания не обращал, сердце его вдруг расширилось, его переполнила какая-то дикая, первобытная сила, предбоевое волнение улетучилось. И тут, так некстати, случилось дурацкое ранение, падение в ложбинку, свист пуль прямо над головой. Укрытый в ложбинке, он лежал напротив красного пулемёта. Дождался, пока тот смолкнет, и попытался подняться. И тут – резкая боль в ноге, потеря сознания. Так бой для и Пети закончился. Очнулся он уже в лазарете, где и узнал, что станицу взяли.

Теперь он выздоравливающий. Всё – обработки раны (пуля прошла навылет), смены перевязок, сделанных из белья и простыней – уже позади. Но увы, пока не выписывают. А Георгий там за него геройствует. А Ксению он давно не видел, она где-то в другом помещении, с другими ранеными. И отец её с ней. Да поди, уже забыла она его, Петю. Вон вокруг героев-то сколько! Корниловцы, марковцы, партизаны, казаки. Эх…

Петя в походе научился курить. Делал, как все, самокрутки, табак как-то доставали в станицах. Он взял одну, заготовленную, поднялся, опёрся на костыль и, переступая через товарищей, направился к выходу.

– Погоди, братка, я с тобой.

За ним увязался кубанский казак Степан, из отряда Покровского 5 5 Покровский Виктор Леонидович – в 1918 году командир Кубанской армии (на деле –небольшой отряд, в марте соединившийся с армией Л.Г.Корнилова). . Они познакомились уже в лазаретном таборе, куда Степан попал с ранением предплечья. Тоже пустяки.