Алексей Политыкин - Три встречи

– Где тебя носило, дружище? Я уж думал, ты не придешь…

– Здравствуй, мой друг. Извини, за мое опоздание. Я очень стремился прийти вовремя, но, увы, не получилось. Ты тут не скучал?

– Нет, друг мой, ведь ты опоздал всего на десять минут, однажды мне приходилось ждать и гораздо дольше, когда ты перепутал время нашей встречи и пришел на сорок минут позже.

– Прости еще раз.

– Ничего. Ты мне лучше скажи, как твои успехи в локомотивной тяге… Получилось сдать экзамен?

– Да, это было вовсе не сложно. Я начал готовиться к нему еще месяц назад. А ты, ты сдал?

– Увы, нет. Терпеть не могу этот предмет.

– Ну ничего, друг мой, не расстраивайся, после каникул будет возможность исправить оценку. Кстати, чем ты планируешь заниматься?

– По родине уж сильно соскучился, вот собираюсь завтра выезжать в Крым. А ты, Михаил, куда-нибудь собираешься? Или же останешься здесь?

– Я тоже очень скучаю по родным местам, по долинам и рекам, холмам и озерам. Скучаю также по своей спальне в отцовском имении, но больше всего скучаю по близким. Жду не дождусь, когда обниму отца и поцелую мать.

– Я тоже очень скучаю по матери и отцу, но они, к сожалению, погибли на войне, отдавая долг родине. Мне их очень не хватает, остается ими только гордиться, ведь их жизни уже не вернуть.

– Мой друг, я совсем не хотел тебя обидеть. Я не знал о твоем горе. Мне очень жаль…

– Ничего страшного, Михаил, все в порядке, ты не дал мне повода обижаться.

– Как ты будешь добираться до любимых мест?

– Поезд у меня завтра отправляется. Мне повезло, он делает всего одну остановку в Ростове, затем прибывает в Крым, так что, думаю, дорога много времени не займет. Но, к сожалению, я не успел собрать вещи, так что мне пора.

– Да-да, конечно, мой друг. Не смею тебя больше задерживать. Жду нашей новой встречи вновь! До свидания, мой друг!

– Взаимно, Михаил. Удачи тебе и хорошей дороги на пути в Бессарабию.

Данила Максимович медленно удалялся, а я еще немного решил насладиться теплым июньским ветром. Так я просидел часа два-три, точно не помню. Запомнился мне только маленький воробушек, который вначале сторонился меня, но потом, преодолев свой страх, рискнул подойти поближе, уж очень его манили крошки, которые кто-то насыпал до нашего прихода. Он так тихо чирикал, что его еле-еле было слышно, он будто говорил мне: «Прошу вас, не трогайте меня. Мне немного надо, чуточку поклюю и улечу». А мне-то что, пусть малыш кушает. Он так сытно клевал маленькие крошечки, что мне тоже захотелось отобедать. Я с ним попрощался и пошел домой. Едва успел уйти, как он взлетел в небо и будто испарился, оставив о себе только воспоминания.

Потихоньку солнце уходило за линию горизонта, и чувствовалась вечерняя прохлада. Я не спеша шел домой, прощаясь с дорогими моему сердцу местами. И где-то к восьми вечера я все-таки вернулся домой. К моему приходу Борис Юрьевич отворил картофель.

Отужинав, я поспешил проверить, все ли собрал. Убедившись, решил лечь спать, но долго не мог заснуть, что-то тревожило мое сердце. Я смотрел на звезды, которые одна за другой меркли, прислушиваясь к шелесту молодой березы, которая пыталась меня убаюкать. Правда мысли в моей голове не давали мне спать.

Я думал, как сложится дорога? Как там родители поживают? Кто будет сопровождать меня и какие новые знакомства я заведу в пути? Все эти вопросы долго мучали меня, так что в пять часов я решил выпить немного снотворного, чтобы хоть чуть-чуть поспать. Но это принесло еще одну тревогу: я боялся, что просплю.

Не помню, как я уснул, но утро было бодрым. По первому пению петухов я проснулся, надел то, что приготовил с вечера, и позавтракал. Перед отъездом я попрощался с Борисом Юрьевичем, обещав ему скоро вернуться, и поторопился с выходом, ведь кучер уже ждал меня у ворот. Вокзал находился недалеко, поэтому в пути мы провели около получаса. Кучером был рыжеватый русский парень лет тридцати. Всю дорогу он молча ехал, поэтому я тут же уснул. Спустя мгновение мы оказались около вокзала. Кучер легонько прикоснулся к моему плечу со словами: