Сергей Монастырский - Ожидание жизни. Сборник рассказов

Лето!

***

Встать рано. На утреннюю пробежку с дочкой. Будить ее полусонную, устоять перед « Ну еще пять минуточек», выбежать с ней на утреннею улицу, перебежать на разделенную, на две стороны проспекта аллею, и по брусчатым дорожкам бежать свой обязательный километр туда и километр обратно!

Пустить дочку под душ первую, а потом пока жена сушит и причесывает ей волосы, встать под душ самому, побриться, вытереться на сухо, накинуть халат, войти в кухню, где влюблено на тебя глядя, ждут, не притрагиваясь к завтраку, жена и дочка. Обсуждать наскоро с женой дневные планы, беспрестанно комментируемые дочкой: «А я не хочу!», « А я не пойду!», поглядывая на часы. Надеть свежую рубашку, долго завязывать перед зеркалом галстук и, подхватив дочкин портфель, выйти к припаркованной возле дома машине. Жена выйдет позже, у нее свой маршрут, своя работа. И высадив дочку у школы, медленно ехать в офис, по пути обдумывая деловые планы. Ты уже не замечаешь, что работа занимает самое большое время твоей жизни, и рабочие проблемы становятся главнее, чем твои личные, но что делать – так устроена жизнь. Потом ты ждешь выходных, потом раз в год – отпуска, потом все повторяется из года в год, и это тебе нравится!

Может потому, что другой жизни у тебя нет, а может потому, что другая жизнь и не нужна, раз нравится эта!

***

Встать рано. Летние дни длинные, а летние выходные короткие! Поэтому встать рано, когда утренние лучи еще только начали заливать комнаты дачного дома. Выйти с женой на увитую виноградом террасу – пусто, дети еще спят – и сидеть за первой чашкой кофе. Завтрак потом, а сейчас, пока нет жары, развернуть шланг и мелким дождем поливать клумбы, с пестрым ковром садовых цветов. И хозяйски подмечать – вот здесь нужно подставить подпорку, а здесь немного прополоть, а здесь надо бы сплести из ивовых прутьев небольшую оградку…

Но это – на потом. А сегодня завершающий этап изготовления беседки в середине сада. Конечно, можно было нанять двух мужиков, они сколотили бы ее за два дня! И взяли бы недорого, но это не интересно. Интересно самому. По своему дизайну, своими руками. Ведь это твой дом, это твой летний раб на земле, это твоя весна, твое лето, и твоя осень, и этот цикл будет продолжаться всю жизнь. И в этом устроенном тобой личном мире, будет жить твоя семья, твои дети! А потом дети детей!

… К обеду забит последний гвоздь! Всей семьей мигом расставили давно купленные складные кресла, столик, боковые скамейки вокруг беседки, заваленные декоративными подушками. Красота!

Может и не совсем красиво, но это общее мнение. И первый обед в этой беседке, и первый вечерний чай.

… Вечер летом длинный – предлинный, можно опять обойти цветники, пообщаться с женой, какие еще подкупить, что еще сделать! На даче всегда дел невпроворот, но это не работа, это – отдых! И уснуть с открытым окном, а перед этим видеть звездное небо, слушать перекличку птиц!

***

Ну, так что – спросил Петра служащий бога, – Небось, тоже хочешь прожить еще одну жизнь?

– Хочу, – честно ответил Петр, нисколько впрочем, не надеясь, что желанье его будет исполнено.

– А какую?

– Рано встать, – начал перечислять Петр, – надеть приготовленную с вечера одежду, взять плетеную корзинку и пойти на утреннею электричку…

Тихий ночник освещал их изголовья, лунный свет из не зашторенного окна блестел на их потных от только что закончившегося акта любви обнаженных телах.

Мужчина и женщина лежали на скомканной постели, и все слова, которые они говорили друг другу до этого, висели в воздухе маленькой спальни, и они, прерывисто еще дыша, молча лежали рядом, и только сплетенные пальцы рук судорожно сжимались вместо ненужных теперь слов.

– Я тебя люблю!– наконец сказала она, повернувшись к нему и прижавшись к его лицу.

– И я тебя люблю! – ответил он, и обхватил ее нежное тело руками, прижимая к себе так, что оторвать уже было нельзя никакими силами.

– Прилетаешь – улетаешь, какая-то рваная у нас любовь! – Грустно прошептала она ему.

– А знаешь, сколько я тебя уже люблю? – спросил он.

– Сколько?

– Всю жизнь!

– Ах ты, врун! Вся твоя жизнь – тридцать четыре года. Из них один год мы знакомы. Почти.

– Ну, да. А люблю тебя всю жизнь!

– Так не бывает.

– Бывает. Только с тобой, оказывается, бывает.

– А у меня с тобой.

– Ты тоже меня всю жизнь…?

– Нет. Одиннадцать месяцев, с тех пор как познакомились.