Дмитрий Коровин - Пока в Питере дождь

– Снеж, к тебе можно? – тихо прошептала просунутая в щель детская голова.

Девушка обернулась и кивнула, сделав жест помолчать, пока она что-то дописывает в тетради. Изящно просочившись в проем, оставленный собакой, визитер вошел, смиренно устраиваясь на диване, но спустя минуту уже разглядывал какие-то непонятные дроби через женское плечо.

– Это что за гадость? – спросил он.

– Алгебетрия, – пошутила сестра.

– Я такого урока не знаю, не ври.

– Если ты дотянешь до одиннадцатого класса, уверяю, тебя будет ждать еще и геомабрия.

– Ха-ха, – прыснул брат.

Девушка повернула голову.

– Ты чего хотел? – поинтересовалась она с серьезным видом.

– Бэст просится…

– И в чем же дело?

– Я тоже делаю уроки. Папа сказал, кто освободиться первый, тот и пойдет.

– Бли-и-ин, опять старая песня! В прошлый раз мы с тобой сидели до десяти, пока мама не пошла, но больше такое не прокатит. Дуй, давай! Я же видела, что ты телек смотрел вместо уроков.

– Честно говоря, я сделал уроки в субботу, а сейчас просто повторяю…

– Тогда на что ты меня разводишь? – разозлилась девушка.

Мальчик пожал плечами и, опустив глаза, побрел к выходу.

– Шурик! – остановила сестра. – Хочешь, вместе пойдем?

Мальчик закивал и, улыбнувшись, выбежал из комнаты.

Сунув тетрадь в учебник, девушка отложила его на край стола, где были приготовлены нужные завтра книги и, потянувшись, зевнула. Лицо, утомленное наукой, захотело отразиться в зеркале на стене. Вид неряшливый: волосы в беспорядке, щеки бледные, под глазами тень. Немного причесаться бы не помешало и хватит на этом.

Часы, висевшие в прихожей, показывали половину восьмого, когда трое обитателей квартиры продефилировали за порог, остановившись у лифта. Девушка, одетая в пурпурный пуховик и черные сапожки, отрешенно перебирала в руке дверными ключами; мальчик, в синей демисезонной курточке и джинсах, задумчиво наматывал поводок на руку; пес, в рыжей шерсти стоя между ними, в нетерпении поджимал лапы. Двери раскрылись в стороны, все вошли, и молчание, нарушаемое лишь кратким поскуливанием Бэста, продолжилось до первого этажа.

– Пристегни его, вдруг там собаки или машина, – неожиданно приказала сестра, первой выходя из подъезда, но брат не послушался и лишь придержал пса за ошейник.

Прохожие, подростки, вечерняя смена старушек – на улице все было спокойно и обыденно, и Саша, убедившись в этом, отпустил Бэста на газон, где у первого же куста он задрал лапу, опорожняя мочевой пузырь.

– Надо выходить с ним пораньше, – прокомментировала сестра. – Сколько натерпел, с ума сойти.

– Второй литр пошел! – в подтверждении слов спутницы, добавил мальчик.

– Может в парк?

– Нет, далеко…

– Тогда пошли за дом. Если на маленькую нужду вон те бабки закрывают глаза, то навалить на газон ему никто больше не позволит.

По улице Октябрьской, довольно плотно заполненной проезжавшими автомобилями, вдоль длинного девятиэтажного дома с номером шестьдесят один, родственники двигались по тротуару, наблюдая за резвившейся собакой, и разговаривали о пустяках. Бэст убегал от них вперед, возвращался, лаял на голубя, замечал проходившего на поводке лабрадора и здоровался с ним носом, затем поворачивался к хозяевам и вилял хвостом, довольный, что они следуют за ним.

– Снеж, а ты, правда, переедешь к бабушке? – спросил вдруг Саша.

– С чего ты взял?

– Папа с мамой говорили, что на время экзаменов тебе лучше пожить у нее. Мол, ближе институт, и не надо тратить полтора часа на дорогу в Питер.

– Ну, раз говорили, значит, правда.

– Досадно… А если поступишь, то останешься у нее жить?

– Что значит если?

– Ну, пусть не «если», а «когда»…

– Не знаю, Шурик, как получится, – ответила девушка, с подозрением сощурив глаза на брата. – И тебе все время придется гулять с собакой. Ты об этом, наверное, волнуешься?

– Нет, что ты.

– Значит, переживаешь, что некого будет доставать.

– Просто без тебя будет скучно.

– У тебя есть друзья, мама и папа, ты привыкнешь. И потом, я же не на Камчатку собираюсь, буду часто приезжать, как и вы к нам. Многие люди на учебу вообще улетают в другой город и даже страну, и ничего. А нас разделит какой-то там час на автобусе!

– Ты права, но я не хочу ничего менять, как и заходить в твою пустую комнату.

Сестра приятно улыбнулась – милое личико ее расцвело – и положила брату руку на плечи, обняв его за шею.

– Погоди, Снежан, я еще не начал скучать!