Array I Su - Сны Черубины – 2

Подруги быстро прошли по музейным залам, ярко освещенным зимним солнцем, и оказались перед картиной ван Сваненбурга. Маленькая девочка в одной руке держала корзинку с вишнями а другой рукой крепко сжимала куклу, как две капли воды похожую на ту, что лежала, бережно завернутая в платок, в ридикюле Черубины.

Да, Лялечка, – не веря своим глазам, произнесла Черубина, – какая же ты наблюдательная! Это и в правду точно такая же кукла! Здесь указан год создания картины – 1584, но наша кукла не выглядит настолько старинной. Это может означать только то, что она была скопирована с этой картины на много позднее… Но кто и зачем это сделал? И почему кукла очутилась в доме Гоголя?

Чери, нам нужно навестить Николая Семёновича Мосолова, – предложила Лиля. – Эта картина из его коллекции, как и многие другие, находящиеся в этом музее. Он и сам здесь не редкий гость.

Мне известно, что картины западноевропейских мастеров начали собирать ещё дед художника, тоже Николай Семенович, и его брат Фёдор Семенович. Семейная легенда гласит, что они оба были дружны с графом Орловым-Чесменским, блистательным екатерининским фаворитом, от него и заразились страстью к коллекционированию.

Покупали они, в основном, работы голландских и итальянских мастеров. Чудеснейшим приобретением был «Salvator Mundi» Джованни Педрини (Джампетрино, как его принято было называть), некогда принадлежавший самому английскому королю Карлу I Стюарту! К тому же Николая Семеновича интересовали библиографические редкости, и он начал составлять библиотеку из книг, которые во множестве попали в Россию после Французской революции.

Его сын, Семён Николаевич, продолжил дело отца, но его страстью стал Рембрандт. Он собрал около 400 офортов мастера и множество копий с его картин и рисунков. Еще он унаследовал коллекцию своего дяди и дом на Лубянской площади, куда была перевезена основная часть собрания предков Николая Семеновича из фамильного имения в Тульской губернии. Многие экспонаты богатейшей художественной коллекции, которую собирали три поколения Мосоловых, Николай Семенович уже подарил Румянцевскому музею, остальные завещал передать туда после своей кончины, поскольку прямых наследников у него нет.

– Ляля, откуда тебе известны такие подробности о коллекции Мосоловых? – удивилась Черубина.

– Кирилл Степанович и я дружны с Николаем Семеновичем. Я уверена, что он не откажется побеседовать с нами на интересующую нас тему, – ответила Лиля.

– Не только не откажусь, но сделаю это с великим удовольствием!

Девушки оглянулись и увидели того, кто прервал их беседу.

Это был обаятельный мужчина лет пятидесяти, с острым проницательным взглядом и лукавой улыбкой.

– Николай Семенович! – воскликнула Лиля, – Добрый день!

– Здравствуйте, милые барышни! Чем же вас так заинтересовала эта картина? – продолжая улыбаться, спросил Мосолов.

– Расскажите, пожалуйста, как появился в Вашей коллекции этот портрет девочки с куклой, – смущенно поинтересовалась Лиля, – не было ли связано с ним каких-нибудь легенд или историй? Быть может, это не простой портрет, и в нём что-то зашифровано?

– Ну разумеется, – рассмеялся в ответ Николай Семенович, – в те времена ничего не писалось просто так, всегда что-то подразумевалось! И на этой картине есть тайные знаки. Корзинка – это атрибут детства и невинности, красные ягоды обозначают божественную благодать, подобно тому, как младенец Иисус часто изображался с ягодами вишни…

– А кукла, что она обозначает? – допытывалась Лиля.

– Это, скорее всего, определенная традиция в написании парадных детских портретов. Вы видели, должно быть, детский портрет Арабеллы Стюарт – она тоже держит в руке куклу. В моем поместье в Жерновке есть копии с обеих этих картин, они остались там, когда в Москву были перевезены все ценные подлинники. Впрочем, не все, часть библиотеки, коллекция нефритов из Китая, альбомы с восхитительными, утонченными рисунками средневековых китайских художников по-прежнему хранятся в имении.

– Подумать только! Я так люблю шинуазри – воскликнула Лиля. – Как хочется взглянуть на ваши китайские альбомы! Но возможно ли это в ваше отсутствие? – Лиля посмотрела на Николая Семеновича умоляюще. – Наше поместье в Серпухове недалеко от Жерновки, а мой муж, Кирилл Степанович, завтра как раз едет туда по хозяйственным делам, и быть может…

– Разумеется, милая Лиля, – Николай Семёнович взял бумагу, перо и написал записку своему управляющему, в которой велел принять гостей и показать оставшуюся в усадьбе часть коллекции.