Алла Дроздова - Любовь для дурочки. Книга 2

– Хорошо. Спасибо, Борис Семёнович. Только у меня есть несколько вопросов. Хотелось бы кое-что уточнить для себя.

– Давайте попробуем поговорить.

– Что со мной случилось?

Доктор удивился:

– Я же всё рассказал Кириллу Андреевичу…

Алина вспыхнула:

– А почему вы обсуждаете моё состояние с посторонним для меня человеком?

Доктор растерянно захлопал глазами.

– Алина Сергеевна, дорогая вы наша! Кирилл Андреевич, по письменному заявлению вашего супруга, в его отсутствие, в том числе после смерти, является его непосредственным представителем во всех медицинских организациях при решении вопросов, касающихся вас.

– Что? – воскликнули одновременно Алина и Маргарита.

Доктор, моргнув несколько раз, ответил:

– Я сам видел эту бумагу. И потом, Сергей Матвеевич в своё время меня об этом лично предупреждал…

Женщины переглянулись. А затем Алина произнесла:

– Борис Семёнович, хорошо! Я не хочу сейчас во всё это вникать. Как бы то ни было, в настоящее время я абсолютно дееспособный человек. И хочу лично услышать от вас ответ на вопрос о том, что же со мной произошло.

Доктор, до этого стоявший перед Алиной с крепко сцепленными между собой руками, убедившись, что пациентка не собирается устраивать скандал, заметно расслабился.

– Что конкретно вас интересует, Алина Сергеевна? – милостиво уточнил он.

Она задумалась. Она настаивала на откровенности доктора, потому что ей казалось, он должен просто всё рассказать. А тут от неё ждут конкретных вопросов, на которые и будут даны соответствующие ответы.

«Ну что ж… вопросы. Вопросы нужно задавать правильные», – подумала Алина.

– Борис Семёнович! Что со мной случилось?

– У вас произошёл самопроизвольный аборт, то есть, по-простому, выкидыш.

Алина нахмурилась.

– Ребёнка можно было спасти?

Доктор пожевал губами и неторопливо ответил:

– К нашему большому сожалению, нет. Когда вас привезли, ничего изменить уже было нельзя. Да и последующее обследование показало, что плод был нежизнеспособен. У него оказалось много генетических отклонений, которые ни за что не позволили бы появиться на свет здоровому ребёнку. И то, что произошло, в принципе, стало спасением в первую очередь для вас. Мне очень жаль! Примите мои соболезнования!

«Генетические отклонения… Много, – мысленно ужаснулась Алина. – Обречён! Это так страшно!»

Доктор, прочитав на её лице испуг и отчаянье, поспешно произнёс:

– Алина Сергеевна, не расстраивайтесь! Могу с полной уверенностью подтвердить, что пройдёт пара месяцев, и вы сможете снова заводить детей. Только несмотря на своё отменное здоровье, вы с мужем с этим делом всё же не тяните. Возраст у вас, уж простите, не тот.

– Борис Семёнович! О чём вы говорите?! – возмутилась Алина. – Я только что похоронила супруга… Я вдова. С каким мужем мне не следует тянуть с новой беременностью?

Доктор покраснел как рак.

– Ради бога! Простите мне мою рассеянность. Как-то вырвалось само собой. Ещё раз, простите, – сказал он и попятился к выходу. – Я сейчас пришлю вам Веронику на помощь, для сборов.

И практически мгновенно выскользнул за дверь палаты.

Алина кипела от возмущения, но больше всего злилась по поводу бумаги, выданной Сергеем Кириллу.

«Я словно племенная скотина. Опять выясняется, что эти два “брата-акробата” разыгрывают меня словно ценный приз; тасуют, как карты в новенькой колоде перед игрой. Просто идиотизм какой-то! Ну как так можно? А если я не хочу быть с Кириллом?» – мысленно вспыхнула она, одновременно не веря самой себе.

Чувство всепоглощающей злости накрыло её с головой. Умом она понимала, что партия, которую разыграли её покойный супруг и его друг по отношению к ней, не так уж плоха. Они любили её оба и упорно шли к цели, не гнушаясь никакими способами. Они не вредили Алине, и её – ту, которой она была раньше, этот факт вполне устроил бы… Но не теперь.

Теперь она изменилась, причём благодаря своему последнему мужу, Сергею. Он сам научил её быть любимой, но гордой, счастливой и одновременно независимой. Это он вселил в неё уверенность и научил прислушиваться к своим желаниям, жить своей жизнью, а не чьей-то чужой… В общем, взрастил в ней абсолютно здоровый эгоизм…

«Да, Серёжка! Ты и здесь реально подложил свинью лучшему другу, научив меня верить в себя. Так что карта “Алина” в вашей игре окажется джокером. Ты бросил на амбразуру лучшего друга? Ну что ж, посмотрим: вырос ли он? Окажусь ли я ему по зубам?»