Ритка после слов Алины, осмелев, наконец-то взглянула на подружку, а затем, тяжело вздохнув, погладила ту по голове, словно маленькую.
– Придёт время – оттает твоё сердце.
– Знаешь, Ритуль, а ведь Серёжка не хотел этого ребёнка, – вдруг произнесла Алина.
Рита ахнула:
– Не может такого быть! Он ведь так тебя любил…
– Любил, – грустно согласилась Алина. – Вот поэтому и не хотел. Я узнала о малыше в тот день, когда…
Спазм перехватил её горло, и голос предательски дрогнул.
– Думала, это его порадует… Заставит бороться с болезнью с новой силой… А он расстроился. Представляешь? Расстроился из-за того, что у нас будет ребёнок…
От обиды голос её зазвенел, и в нём послышались еле сдерживаемые слёзы. Осознав, что вот-вот расплачется, Алина замолчала. Молчала и Рита. Уж очень неоднозначная была ситуация. Что они могли сейчас сказать друг другу?
Разговор возобновился лишь спустя несколько минут. Почти успокоившись, Алина продолжила:
– Сказал, что маленького нельзя оставлять… Что он не будет здоровым, так как давно лечится сам… А я всё равно хотела малыша: вдруг бы всё получилось, как надо.
– А если бы не получилось? – с ужасом спросила Ритка.
Алина промолчала. Маргарита, не выдержав этого странного молчания, попыталась достучаться до подруги.
– Знаешь, я думаю, здесь не о чем жалеть, так как то, что в него вливали во время лечения, было настоящим ядом. Эти процедуры явно ни к чему хорошему привести не могли, изменив его генетику. Серёжка у тебя, как всегда, оказался прав. Это был идеальный мужчина.
– И на этом солнце оказались пятна, – усмехнулась Алина и тут же поморщилась от новой вспышки боли. – Не всегда был прав… как выяснилось.
Маргарита с удивлением взглянула на разоткровенничавшуюся подругу.
– Есть что-то, чего я не знаю «о мечте любой женщины»? Какой-то секрет?
Алина горько усмехнулась.
– Да секретом теперь уже это назвать нельзя. Передохну и позже расскажу, упадёшь.
И она снова поморщилась от боли.
– И вообще, Рит, я домой хочу! Когда меня выпишут?
– Алинка, я доктора спросила, хотела тебя домой забрать, и даже сама за тобой поухаживала бы, но он не разрешил… Говорит, возраст… моральное и физическое истощение и иное бла-бла-бла. Короче, как минимум дня три-четыре тебе ещё лежать здесь, а то и больше.
Алина, опираясь на руки в попытке прилечь повыше, болезненно заойкала.
– Ой-ёй-ёй! Чёрт! Ну что же всё так болит?! И правда, будто на меня шкаф уронили или же долго и упорно били…
Ритка, поцеловав подругу в осунувшуюся щеку, притворно бодрым голосом произнесла:
– И вот куда тебе сейчас идти? Какой дом? Поваляйся ещё несколько дней на всем готовеньком. А дальше будем решать с доктором. Может, смилостивится над нами.
В коридоре послышался шум и гомон голосов. Среди них явно выделялся один мужской. Он властно и безапелляционно говорил что-то находящимся за дверью людям. Алина и Рита, повернув головы к входной двери, прислушались, поначалу не сделав ни единой попытки двинуться с места. Но, как известно, женщины, как и кошки, очень любопытны, за что часто страдают…
Спустя пару минут Маргарита, взглянув на подругу и получив от той молчаливое согласие, тихонько встала и, приблизившись к двери, с осторожностью протянула руку, чтобы приоткрыть её. В этот момент дверь резко распахнулась, стукнув Ритку по кисти. Она взвыла от боли и, ухватившись за ушибленную руку, отпрянула от входа в палату.
– Да что ж это такое! – только и успела произнести Маргарита, как в дверях показался высокий брутальный мужчина.
Даже не взглянув в сторону пострадавшей женщины, он ринулся к кровати, на которой, уставившись на него с изумлением, лежала Алина.
– Алина! Господи! Как же я испугался за тебя! Почему ты мне ничего сразу не рассказала?
Ворвавшийся в палату мужчина был в верхней одежде. Никаких признаков исполнения требований санитарии не наблюдалось: отсутствовало элементарное – халат и бахилы. Его чёрное лёгкое кашемировое пальто было расстёгнуто. Под ним чётко просматривались тёмно-серый костюм-тройка, чёрный галстук в еле заметную косую полоску светло-серого цвета, складывающуюся в мелкую ромбовидную клетку, и белая рубашка, на манжетах которой сверкали золотые запонки с большим камнем чёрного цвета. На шее мужчины висел шёлковый шарф такого особенного кипенно-белого цвета, что Алина от яркости этого пятна неожиданно моргнула. Его осенние туфли были кожаными, элитного качества. А запах… запах мужского парфюма, вошедший в палату вместе с мужчиной, был лёгким, ненавязчивым, но таким будоражащим, что у обеих женщин непроизвольно задергались ноздри в попытке максимально глубоко его вдохнуть.
Читать дальше