Екатерина Юша - Качорра. Сохрани мою тайну

– Хосефина, ну хватит уже! – осёк её брат.

– Приятно познакомиться, – протянула мне руку блондинка. – Ты и вправду очень красивая!

– Сенкью, ю ту, – ответила я на далеко не совершенном английском.

– Давайте к столу, – спасла нас от затянувшейся неловкой паузы Берна.

Как только мы уселись за стол, Хосефине непременно понадобилось притащить телевизор. Ох уж это поколение, без телевизора поесть спокойно не могут!

– Я не хочу пропустить музыкальный фестиваль, – пояснила она в ответ на недовольство Берны, которую поддержал и Бруно. – Если нельзя смотреть телевизор за ужином, тогда я не буду есть!

– Ладно, – сдался Бруно. – Пусть она делает что хочет, тетушка! Лишь бы поужинала… Только садись за стол, Хосефина, – просительно-приказным тоном велел он сестре.

По телевизору шли новости, где, как назло, в сводках показывали случившееся на четырнадцатом шоссе дорожно-транспортное происшествие, – то самое, в которое попала и я.

– Полиция обыскала всю округу, чтобы найти подозреваемую в убийстве первой степени тяжести. Но поиски не дали результата. Сегодня в студии побывали родственники подозреваемой Алексы и попросили беглянку сдаться.

Увидев на экране плачущего отца, я вздрогнула. Моё сердце так сжалось, что я подумала: оно вот-вот остановится. Бедный папа! Как же ему сейчас тяжело…

– Хосефина, немедленно выключи телевизор! Я не выношу эту жёлтую прессу, – попросила Берна.

Я, опередив Хосефину, тут же бросилась к телевизору, чтобы отключить его. Ведь если сейчас покажут мою фотографию, то я вряд ли смогу всё объяснить присутствующим на ужине.

Хосефина тоже среагировала немедленно и стала кричать, чтобы я не выключала телевизор, ведь сейчас начнётся её любимый фестиваль.

А я, как назло, не могла найти это проклятую кнопку выключения! И когда на экране показалась моя фотография в профиль в тюремной одежде, я, не раздумывая, закрыла экран подолом платья.

– Не нужно тебе это смотреть, дорогая Хосефина, – дрожащим голосом сказала я.

– Вы ведёте себя неадекватно, – недоверчиво и удивлённо протянула Берна.

Конечно же, она была права. Со стороны мой поступок выглядел, мягко говоря, не очень.

– И кто вы такая, милочка, чтобы диктовать нам, что мы должны смотреть, а что нет? – продолжала тётушка.

– Видите ли, – начала я оправдываться, – когда я смотрю новости, то начинаю нервничать.

– Слишком нервничать, – поправила меня женщина.

– Ответьте на вопрос, Очавал, – вмешался Бруно в наш диалог.

– Эти новости портят людям ужин и, как следствие, аппетит, – с умным видом продолжила я, тут же очень кстати вспомнив про исследования американских учёных о вреде эмоциональной нагрузки во время ужина. – Вы ведь не хотите, чтобы вас настигла диарея? Да-да, самая обыкновенная диарея! Учёные доказали, что после такого стресса люди всю ночь бегают – из постели в туалет, из постели в туалет. Я уверена: вы не хотите, пардон, провести так свою ночь.

– Вы отменная грубиянка, милочка!

– Берна, перестань! – осадил её Бруно. – Роза занимается детьми, и если она считает, что это вредно, так тому и быть. В конце концов, она достаточно компетентна, чтобы мы прислушивались к её мнению.

– Та-ак, вы хотите сказать, что я не посмотрю фестиваль? – угрожающим тоном уточнила слушавшая наш интеллектуальный спор Хосефина.

– Решение за Розой, – предусмотрительно переложил на меня ответственность осторожный Бруно.

– Да-да, всё так, никто в этом доме не будет больше смотреть телевизор, – категорически подвела я итог спора. И уточнила: – А кто выступает? Какая группа?

– «Дивидидос»… – недоверчиво ответила Хосефина.

– Да-да, знаю такую. Что ж, думаю, её можно будет посмотреть, хорошая группа! – подмигнула я девочке.

Пока «взрослые» обсуждали работу, мы с Хосефиной слушали «Дивидидос». Я обожаю эту группу. Но я так увлеклась, что и не заметила, как уже все сидящие за столом удивлённо наблюдают за моими ритмичными движениями головой.

– Так когда принесут основное блюдо? – спросила я, пытаясь сделать невозмутимый вид, но краем глаза видела, как Хосефина тоже выпучила на меня глаза.

Наконец принесли ужин, который, конечно же, не угодил Берне. Мне кажется, этой женщине угодить просто невозможно.

Но я не ела практически сутки, и мне было абсолютно всё равно, насколько тяжёлые эти кальмары или лёгкие.

– Девочка, ты всегда так ешь? – спросила Вера.

– Она ест как арестантка, – ответил ей Лео, и я чуть не подавилась куском хлеба. – На днях я видел документалку, вот там как раз показывали арестантов, и они ели так же жадно, как наша Роза.